Глава 1. Крах империи. Вся власть Советам. (рабочая версия)

До сих пор в истории существует всем удобная версия того, что Российская империя распалась сама собой, что десятки миллионов «тех» рублей на ее развал собрали полунищие рабочие, врачи и интеллигенты. Из поля зрения опускается политическое, финансовое и военное внешнее влияния на события в России. В качестве альтернативы предлагается не менее фальшивая версия связи большевиков с германским командованием. Очень интересная интерпретация событий, предшествующих событиям 1917 года в России дается в книге Н.В. Старикова «Как предавали Россию» и серии других его публикаций. В событиях февраля 1917-го можно разглядеть черты цветных революций нашего времени.

Н.В. Стариков убедительно доказывает - Первую мировую войну развязала Англия в целях взаимного уничтожения России и Германии. Политическими интригами втянув Россию в войну, ее союзники Англия и Франция использовали русского солдата как пушечное мясо, которое ставят на самые опасные участки. Только в составе экспедиционных корпусов, брошенных на помощь союзникам, свыше 60 тысяч русских воевали за их интересы в Персии, Ираке, на Балканах, во Франции.

Английский план уничтожения Российской империи, взорвавший нашу страну в 1917 году, был смел, красив и основателен, это операция, в которой англичане задействовали свои спецслужбы, своих дипломатов и политиков, своих монархов и солдат. И лишь единицы знали, чем он должен закончиться. Уничтожение соперника чужими руками неоднократно практиковалось британским правительством на протяжении 300 лет. Новизна была в масштабе готовящегося краха. Впервые в истории английская дипломатия и разведка готовились столкнуть между собой двух своих главных конкурентов и уничтожить в рамках одного военного конфликта их обоих. Задача была поистине титанической: предстояло разом похоронить Германию и Россию, между собой вообще никогда не воевавших. Не имевших территориальных и исторических претензий, не испытывавших ненависти друг к другу. К тому же во главе этих государств стояли монархи-родственники. Вот почему процесс непосредственной организации конфликта занял у англосаксов целых 20 лет.

Чтобы растащить будущие жертвы по разные стороны политических баррикад начинается яростное заигрывание англичан с Германией. Показное дружелюбие британцев настораживает русского царя, и для перестраховки Александр III начинает сближение с французами. В 1891 году между Россией и Францией подписывается договор, и русско-французский союз получил политическое оформление, обменом в 1894 году дипломатическими нотами.

И в этом же 1894 году Александр III, не прожив и 50-ти лет, внезапно умер от организованного английской разведкой «нефрита», англичане же немедленно прекращают быстрое движение навстречу германскому рейху. Англия вновь - сама по себе. Проходит еще совсем немного времени, и, заключив 31 мая 1902 года мир с непокорными бурами, британская дипломатия начинает зондировать почву на предмет заключения англо-русского договора. Великобритания предлагает разделить сферу влияния в Персии, Афганистане и Тибете. На практике это означает окружение Индии поясом территорий, куда русское правительство не должно совать свой нос.

Однако Крымская война, козни англичан против политики России в Средней Азии и другие их враждебные действия, вызывают у Петербурга стойкое неприятие такой неожиданной «дружбы». Даже уже заключенный японо-английский договор не помогает склонить Петербург в нужную сторону. Николай II отвергает английские предложения, но переговоры продолжаются остаток 1902 года и весь 1903 год. Неуступчивость русских необходимо устранить - для этого британцам и пригодятся друзья из Страны восходящего солнца. Россия и Англия должны стать союзниками - это обязательное условие развязывания будущей мировой войны. Поэтому в начале 1904 года Япония начинает против России войну...

Одновременно начинается внутренняя смута, тщательно режиссируемая из-за рубежа. Безвольное французское руководство, послушно следовавшее за англичанами во всех зигзагах их политики, занимает позицию «нейтралитета», на деле выполняя все указания из Лондона. Отсюда и задержки угля для эскадры Рожественского, и предоставление займов японцам. Французы имеют в подготовке будущей войны свой интерес: разгром Германии сулил возвращение отторгнутых ею Эльзаса и Лотарингии. И сделать это планируется силами и кровью русских солдат.

Вступая в союз с Россией, французы знали, что это делается в интересах ее будущего уничтожения. Сразу после кончины Александра III, словно по мановению волшебной палочки появляются Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) и партия социал-революционеров (эсеры). Из основных центров русской эмиграции Парижа и Лондона их эмиссары¹ спешат на Родину разжигать пламя первой русской революции. Подрывать, убивать, подстрекать и взрывать. Не выдержав одновременного удара, царское правительство идет на заключение мирного договора не только с японцами, но и с внутренними смутьянами. Манифест 17 октября 1905 года вводит в России выборный парламент, конституцию и невиданные свободы. Однако это только осложняет ситуацию. Революционеры борются не за свободы и права - им нужно уничтожение самодержавия, что на деле означает уничтожение страны, ее армии и флота. Именно так события и будут развиваться в 1917-м. Однако в 1905-м цели британской разведки были несколько иными. Конечно, хорошо, если к власти в России придет «демократическое» правительство. Но раз этого не получается, то и не надо. Главное, чтобы по итогам внешней и внутренней войны страна даже во главе с царем склонилась к союзу с Великобританией.

Датой окончания первой русской революции в историографии принято считать 3 июня 1907 года. В этот день правительство Николая II разогнало вторую Государственную думу. Социал-демократическая фракция, насчитывавшая 65 депутатов, была арестована и сослана в Сибирь. Опубликован был новый, сильно измененный закон о выборах. Если по закону 1905 года на выборах в Думу 1 голос помещика приравнивался к 5 голосам буржуа, 15 голосам крестьян и 45 голосам рабочих, то теперь 1 голос помещика приравнивался к 4 голосам крупной буржуазии, 65 голосам мелкой городской буржуазии, 260 голосам крестьян и 543 голосам рабочих. Состав русского парламента радикально изменился. Однако никакого революционного взрыва в стране вслед за этими «зверствами» не последовало. Разгоняя Думу, царское правительство уже достигло консенсуса с правительством Великобритании, подписав 18 августа 1907 года в Петербурге англо-русский договор и знало, что нового всплеска революции не будет!

Лондонские режиссеры нашей смуты просто закрутили финансовый краник, и без живительного ручейка фунтов стерлингов борцы за свободу бороться за нее уже не смогли. Косвенно это могут подтвердить и даты съездов большевиков-ленинцев. Ведь три из пяти их съездов прошли в английской столице, последний из которых прошел в гостеприимном Лондоне с 30 апреля по 19 мая 1907 года. Затем следует десятилетняя пауза, и Шестой съезд РСДРП состоялся уже после Февральской революции, с 26 июля по 3 августа 1917 года.

Таким образом, к концу 1907 года блок Антанта был вполне готов к будущей войне. Но для конфликта всегда необходимы две стороны. Когда германский кайзер Вильгельм сказал свое знаменитое: «Наше будущее лежит на море», он и не подозревал, что тем самым подписал смертный приговор своей державе. Быстрые темпы роста немецкого флота заставляли англичан спешить, с другой стороны - Россия должна была оправиться от последствий своего поражения. Исходя из этих двух параметров и выбирались сроки Первой мировой. А чтобы Германия в свою очередь не побоялась решительных действий, она должна была быть уверена в своей победе в будущей войне. Но участие Британии в конфликте сводило вероятность победы немцев к нулю. Поэтому англичане до самого последнего момента должны были демонстрировать Германии свое миролюбие и дружелюбность. Создавался двойной стандарт: для России - наличия у нее мощных союзников, а для Германии и Австро-Венгрии - отсутствия военных обязательств англичан перед партнерами. Ведь Англия, Россия и Франция были связаны между собой договорами, не имеющими никаких конкретных обязательств.

Чтобы быть разгромленной и униженной, сначала Германия должна была налиться мускулами военных и гражданских заводов. Чтобы практически лишиться армии, она должна была ощетиниться частоколом орудий и длинными рядами новейших кораблей. Для того чтобы в будущем корчиться от голода и быть обобранной до последней нитки, Германия обязана была гордиться высоким уровнем жизни своих бюргеров. И во всем этом ей терпеливо помогали англичане и американцы, будущие и нынешние хозяева мира. На Ближнем Востоке Англия «охотно» пошла на подписание с Германией конвенции о сотрудничестве в богатом нефтью Ираке, шли переговоры о разделе в пользу рейха португальских колоний. Смущают только даты подписания соглашений: «иракскую» конвенцию готовили к 15 июня 1914 года, но потом акт подписания немного отложили. «Португальское» соглашение было уже готово в мае 1913 года, однако и его подписание отложили. на конец июля 1914 года. Не правда ли, странно, если помнить, что 1 августа началась мировая война?

Организовав убийство наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда руками сербских националистов, англичане стали подталкивать австрийцев к принятию решительных мер против Сербии. Сценарий разжигания мировой войны был невероятно сложным по организации, но очень простым по своей сути. Австро-Венгрия, получая поддержку от Германии, предъявляет претензии Сербии. В Белграде проявляют несговорчивость, заручившись гарантиями России. При этом австрийцы и немцы, рассматривая в качестве оптимального решения сербской проблемы именно силовой вариант, должны быть убеждены, что Петербург за сербов не вступится и ограничится дипломатическим осуждением. Только в таком варианте запаливался бикфордов шнур войны. Если бы в Австрии и Германии знали, что их акция против Белграда приведет к схватке с Россией, они бы на нее не пошли, потому что в условиях франко-русского договора это означало войну с Францией, а в перспективе и с Англией.

Ясность такого развития событий и была главной гарантией от разжигания вооруженного конфликта. Первую мировую войну было очень просто предотвратить. Великобритания всего лишь должна была заявить Германии, что она ни в коем случае не останется нейтральной в случае европейской войны и выступит на стороне своих соратников по блоку Антанта. Именно так Великобритания и поступила, предотвратив франко-германскую войну во время Марокканского кризиса. Но в Марокко тогда были «показательные выступления» для завлечения России в сети Антанты. Теперь совсем другое дело - поэтому Германии, озабоченной возможным конфликтом с Россией, связанной с сербами дружбой, министр иностранных дел Великобритании сэр Грей демонстрировал отстраненность и оптимизм. Англия останется нейтральной, говорил он. Доказательством этому и было полное отсутствие каких-либо договоров между Россией, Францией и Англией.

С русским посланником Грей - пессимист. Он не сомневается в нападении Австрии и убежден, что Россия должна выступить на защиту Сербии. Кроме того, он намекает на планы военной агрессии Германии против России. Потом следует новая встреча с Германией, где Грей прямо говорит о миролюбивом настроении России.

В результате у австрийцев и немцев складывается уверенность, что русские не вступятся за Сербию. А самое главное, что если даже и вступятся, то в войну на их стороне включится только Франция, связанная договором. Англия сохранит нейтралитет. Это очень важно - конфликт с Россией и Францией еще можно выиграть, в войне же против Англии (а значит, всего мира) шансов у немцев нет. И они ее не начнут. А разбить Францию Германия готовилась давно, и все ее военные планы означали быстрый, решительный удар по своему соседу, совмещенный с обороной на русской границе.

Буквально вся мощь английской дипломатии направляется на разжигание войны. В кампании по дезинформации Германии участвовал даже британский монарх. Он заявил родственнику, немецкому принцу Генриху, следующее: «Мы приложим все усилия, чтобы не быть вовлеченными в войну, и останемся нейтральными».

«Когда я выразил в этом сомнение, кайзер возразил: «Я имею слово короля, и этого мне достаточно»», - пишет в своих мемуарах гросс-адмирал Тирпиц.

Виртуозно исполняя свою роль, глава МИДа сэр Грей провоцирует обострение ситуации. Россия объявляет мобилизацию, и позиция англичан в разговоре с немецким послом резко меняется. Англия останется сторонним наблюдателем, только если война не затронет Францию. Иными словами, немцам предложили воевать с одной Россией, что и было целью всей комбинации.

Единственный шанс немцев в этой ситуации - это объявить войну России. Но не воевать! Так они и делают, приводя в изумление всех последующих историков Первой мировой войны. За объявлением войны 1 августа 1914 года не следует немецкое наступление. Зачем объявлять войну, чтобы начать обороняться? Нет ответа у историков. Причины «странного» поведения кайзера не были понятны даже его генералам. Глава флота адмирал Альфред Тирпиц пишет в своих мемуарах: «По моему мнению, мы должны были так использовать в дипломатической области то преимущество, что в военном отношении наша позиция на русском фронте была оборонительной, чтобы объявление войны пришлось на долю России. Мы не должны были воодушевлять мужика, внушая ему уверенность, что кайзер хочет напасть на белого царя».

А ответ очень прост. Германия и не собиралась нападать на Россию, германский план Шлиффена ведь требует удара по Франции. И немцы его нанесут, когда поймут, что их втравливают в войну с Россией для того, чтобы потом нанести удар французской армией в спину. А на русском фронте в наступление пойдет… русская армия.

По плану англичан сначала военным путем обе державы должны ослабить друг друга. Потом в их странах начнется революция. И это будет концом всех европейских империй. Кроме британской, разумеется.

Если признать существование такого коварного плана - удивляться ходу Первой мировой войны больше не придется. Все сразу встанет на свои места. Непрерывные требования о наступлении русской армии, раздающиеся из «союзных» штабов. Нежелание под любыми предлогами продавать (не давать - продавать) нам недостающие снаряды и оружие. Форменные «перехваты» винтовок из Америки, когда оплаченная и купленная русским правительством продукция почему-то отгружалась англичанам.

Не вызовет недоумения полнейшее отсутствие координации между «союзниками» и русской армией. Если наступаем мы, то стоят они. Когда останавливалась русская армия, вперед пытались идти французская и английская. Это дает возможность Германии отбивать наступления Антанты, быстро перевозя войска по своим прекрасным железным дорогам. Если ударить всем разом, то немцы войну проиграют. Это Николаю II и простым жителям Европы надо скорейшее окончание войны, а правительству Великобритании победа нужна только после полного крушения России. Так оно и будет - при подписании Версальского мирного договора нашей страны в числе победителей не будет.

Фактов предательского поведения наших партнеров по Антанте неисчислимое множество. По сути, вся эта война и есть одно большое предательство. Точно так же, как и Вторая мировая. Косвенным подтверждением этому являются сценарии обеих мировых войн. Словно списанные с одного первоисточника, они следуют одному и тому же порядку действий. Сначала Германия, думая, что вступает в краткосрочный конфликт, открывает боевые действия. Затем воспылавшие праведным гневом англичане присоединяются к войне, придавая ей мировой характер. В первый период немцы имеют большие успехи и крепко треплют своих противников. Потом чаша весов начинает выравниваться, и тогда хранившие нейтралитет США, как последняя гирька «союзников», бросаются на арену борьбы. С этого момента поражение Германии и ее партнеров лишь вопрос времени.

Когда немцы перебросили большую часть своей армии на Восточный фронт в 1915 году, решив раздавить Россию, главной задачей «союзников» стало оказание русским минимальной помощи, чтобы ущерб от немецкого наступления был максимальным. Русская армия отступала несколько месяцев. Все это время англичане и французы стояли на старых позициях и оповещали мир торжественными телеграммами: «В Вогезах мы продвинулись на 135 метров вперед и взяли двух пленных…»

Совершенно естественным будет для вас и тот невероятный факт, что всеобщая воинская обязанность была введена в Соединенном королевстве в мае 1916 года, то есть спустя почти два года после начала мирового конфликта. А до этого на фронт шли малочисленные добровольцы, поэтому, когда мы теряли сотни тысяч, они теряли сотню-тысячу!

Желание британцев затянуть войну, сделать ее как можно более тяжелой, чтобы совокупность ужасных потерь и объективных трудностей вызвала революцию, было понятно для немцев. Неоднократно за первые два года войны они делали попытки заключить с Россией сепаратный мир, и каждый раз эти попытки разбивались о трагическую верность русского монарха тем, кто хотел погубить и погубил его самого и его империю.

Вина Николая II именно в том, что, видя подлое отношение «союзников», он слепо вел страну к уготовленной гибели, с негодованием отвергая все германские предложения о мире.

С самого начала войны он действовал так, как просили и требовали из Лондона или Парижа. Отсюда и страшные поражения, и огромные потери. Лучше всего об этой монаршей глупости сказал Уинстон Черчилль в своей книге «Мировой кризис»:

«Узкоэгоистический подход к военным проблемам требовал немедленного отвода русских армий от границы до полного окончания мобилизации. Вместо этого русские совместили стремительную мобилизацию со спешным вступлением в пределы не только Австрии, но и Германии. Цвету русской армии вскоре предстояло быть скошенным в великих и устрашающих битвах Восточной Пруссии».

Опасность бесплодной борьбы с Германией многие увидели уже тогда, когда ставились подписи под англо-русским договором. Министр внутренних дел царского правительства П.Н. Дурново в записке государю 13 февраля 1914 года проявил редкостную политическую прозорливость. (Журнал Красная новь. 1922. N 6. М.: Государственное издательство, 1922)

Он предвидел, что любые жертвы и потери, а также уготованная нам «союзниками» «роль тарана… в толще немецкой обороны» будут напрасными. «Россия, - писал Дурново, - не сможет обеспечить себе какие-либо стратегически важные обретения постоянного характера». Почему? «Потому что она воюет на стороне Великобритании - своего традиционного геополитического противника». Лучше и не скажешь. Николай II записку прочитал, а вот выводов не сделал и потому уже через четыре года шагнул в расстрельный ипатьевский подвал.

Н.В. Стариков в своем исследовании приводит несколько малоизвестных фактов и большой череды случаев предательства англичан и французов во время Первой мировой войны. Так в самый разгар страшного напряжения русского фронта они еще и просят нашей поддержки. Петербург отказать не может - русские солдаты открывают еще один фронт. Операция в Персии поручается экспедиционному корпусу генерала Баратова численностью в 14 тысяч человек. В начале ноября 1915 года он высадился на северном побережье Персии, в короткий срок наведя порядок во всей стране и заняв Тегеран. В Лондоне могли спокойно вздохнуть - главной жемчужине британской короны более ничего не угрожало. Однако насчет русских солдат у «союзников» были свои планы. Корпус Баратова не выводится, а участвует в боях с турецкими войсками. Англичане зря времени не теряют и подбираются поближе к ближневосточной нефти. Воевать они умеют плохо, поэтому турки, которых бьет русская армия, в свою очередь бьют англичан.

Вторгнувшийся в Палестину и Ирак британский экспедиционный корпус генерала Таунсенда блокирован в декабре 1915 года в крепости Кут-Эль-Амара на Тигре (на юго-востоке от Багдада) всего лишь одной турецкой дивизией. Численность противника вдвое меньше, чем у англичан. Возможность вырваться и разгромить турок у британцев имеется. Но зачем воевать и рисковать жизнью, если у Британии есть русские союзники! Генерал Таунсенд ставит Лондон в известность, что если к 13 апреля 1916 года его не деблокируют, то он с вверенными ему войсками голодать не станет и уже 14-го числа капитулирует. Британское правительство немедленно потребовало направить наведший порядок в Персии корпус генерала Баратова на выручку своих горе-вояк. Неважно и то, что у самих англичан на Тигре, всего в 150 километрах от Кут-Эль-Амары, четыре дивизии, тогда как у генерала Баратова за 800 километров всего четыре батальона пехоты.

В первых числах апреля корпус генерала Баратова спустился в пустыни Северной Месопотамии. Бои и пустыня сделали скорость похода невысокой, но к означенному сроку наши солдаты успели. И что бы вы думали? Ровно 13 апреля, на день раньше обещанного, английский гарнизон сдался. Русский корпус, зря прошедший пол-Персии и Ирака, был просто отведен назад. Без извинений, без объяснений.

Прочитать о боях корпуса Баратова можно в книге А.Г. Емельянова «Персидский фронт. (1915–1918)», впервые изданной в Берлине на русском языке в 1923 г.

Примерно к 1916 году англичане и французы отбрасывают всякое стеснение и начинают открыто относиться к русской армии как к бесплатному пушечному мясу. Вот еще один факт: в декабре 1915 года Россию посетила французская делегация сенатора Поля Думера. Он запросил у истекающей кровью русской армии ни много ни мало 300 тысяч солдат, которые на правах колониальных войск, под командованием французских офицеров, вели бы войну на Западном фронте. Ему вежливо отказали - больно много просил, но «нет» в принципе не сказали. Ведь «союзники» тоже сражаются на наших фронтах. Вот журнал «Нива» за 1915 год сообщает о французском добровольце Габриэле Эльчене, сражающемся в рядах сибирских стрелков. Вот еще один француз - героический летчик подпоручик Бернэ. Как тут не помочь «верному союзнику» - ведь целых два его солдата геройски бьются на русском фронте. В декабре 1915 года Николай II отдает приказ об организации 1-й Особой пехотной бригады для отправки во Францию. В историографии пишут об этом лаконично: по просьбе союзников. И все. Вдумайтесь: в 1916 году, несмотря на огромные потери в живой силе, Россия посылает на Западный фронт солдат, и не штучно, а десятками тысяч. Разве на Восточном фронте бойцов переизбыток или вдруг установилось затишье?

Конечно, нет. Но ведь враг у нас один. К тому же царское правительство опутано французскими займами. Поэтому к просьбам «союзников» помочь людьми относится весьма лояльно. Борьба за русское пушечное мясо шла постоянно. Еще в августе 1914 года английский посол Бьюкенен начал зондировать почву на предмет посылки на Западный фронт трех-четырех корпусов наших войск. Перевозку солдат щедрые британцы предлагали оплатить самостоятельно. С этого времени наши «друзья» уже не уймутся, постоянно выдумывая новые варианты получения наших воинов на свои фронты. Так, осенью 1914 года Лондон предложил России послать в Британию казачий полк. В ноябре того же года Сербия и Черногория обратились к Антанте о военной помощи, а те, естественно, тут же запросили Петербург о возможности отправить на Дунай русский корпус.

И вот, наконец, «союзники» сломили сопротивление русского царя. Всего успели сформировать четыре Особые бригады численностью 44 тысячи солдат и 750 офицеров. Половину отправили на Балканы, половину - во Францию. Единственное, чего добилось российское правительство - сражаться наши солдаты должны были под русским командованием. С учетом маршевых батальонов, регулярно прибывавших из России, цифра очередной помощи «союзникам» составила до 60 тысяч бойцов. Причем лучших - в европейские бригады отбирали наиболее опытных, статных и дисциплинированных солдат.

Интересен и путь наших солдат к местам своей славной гибели. Он был долгим.

Первой Особой пехотной бригаде генерала Лохвицкого по дороге на фронт удалось немного посмотреть мир. Через всю Россию до китайского порта Дайрен бригада была перевезена по железной дороге. Там солдаты и офицеры погрузились на пароходы и направились в Европу по маршруту Сингапур - Сайгон - Коломбо - Суэц – порт Марсель, где в апреле 1916 года высадилось 10500 штыков. Из Марселя бригада проследовала во французский военный лагерь Майи, где командование приступило к подготовке и обучению ее личного состава. Летом 1916 года бригада уже приняла участие в боях в Шампани². В апреле 1917 года бригада отличилась в ожесточенных боях под Реймсом и понесла большие потери (погибло 5183 русских солдата). За это им дали французские военные кресты на знамена и русские кресты на их свежие могилы. Даже сегодня каждый год летом, на праздник Святой Троицы, чтобы почтить память погибших русских воинов, на русском военном кладбище в местечке Сент-Илер-ле-Гран собираются их дети и внуки - эмигранты.

Но не все солдаты корпуса погибли. После получения известия о Февральской революции в России большая часть солдат отказалась воевать и потребовала возвращения в Россию. Тогда «союзное» командование под предлогом переформирования и пополнения вывело русские части с фронта в тыл, в лагерь, расположенный в местечке Ля-Куртин. Там часть солдат выразили готовность продолжать воевать и были выведены из лагеря. Оставшиеся солдаты были некоторое время предоставлены сами себе. Все летние месяцы 1917 года продолжались неопределенность и напряженность. Солдаты сохраняли стрелковое оружие, в том числе пулеметы, боеприпасы, но категорически отказывались не только от боевых действий, но и от военных занятий в местах новой дислокации. Требовали они только одного - немедленной отправки на Родину. «Союзники» стали действовать решительно. Лагерь был блокирован «цветными» французскими войсками. Русские солдаты, ранее согласившиеся продолжить воевать под командованием Лохвицкого, также блокировали лагерь. Объявили приказ - сдать оружие, если не сдадут, возьмут силой. После истечения срока ультиматума артиллерия открыла по лагерю огонь.

Первые подразделения 2-й русской Особой пехотной бригады генерала Дитерихса высадились в Салониках 30 июля 1916 года. На Балканах «союзники» собирались отбить у австрийцев Сербию. Задача сложная, если учесть, что оборона противника проходит в сложнейшей гористой местности и хорошо оборудована.

Поначалу планировалось после открытия навигации в Архангельске отправить бригаду морем вокруг Европы, но позднее французское правительство предпочло высадить ее в порту Брест на западе Франции и затем с юга страны перевезти в Салоники. Во Франции бригада должна была получить все необходимое, включая вооружение и обоз. Для перевозки русских войск французскому правительству пришлось предоставить девять пароходов. Отношение «союзников» почувствовалось сразу. Пароходы шли без всякой охраны, хотя их должны были сопровождать английские военные корабли. Генерал Дитерихс записал: «Надо отдать должное англичанам, что они большие свиньи». Полноте, генерал! Простая халатность, ну потопят германцы русский корпус, ну так не английский же он, и даже не французский. Чего переживать!

Вот французский посол Морис Палеолог разоткровенничался: «По культурному развитию французы и русские стоят не на одном уровне. Россия - одна из самых отсталых стран на свете. Сравните с этой невежественной бессознательной массой нашу армию: все наши солдаты с образованием; в первых рядах бьются молодые силы, проявившие себя в искусстве, в науке, люди талантливые и утонченные; это сливки человечества… С этой точки зрения наши потери будут чувствительнее русских потерь».

Русское пушечное мясо, само собой, ставят на самые опасные участки. В первой половине сентября 1916 года войска «союзников» начали наступление под Салониками, и бригада немедленно была послана на фронт, еще до того, как все ее части были собраны воедино. В первых же боях бригада понесла чувствительные потери: уже в начале октября они составляли около 1400 человек. В конце сентября под командованием генерала Дитерихса была создана так называемая франко-русская дивизия. В русскую дивизию влили не французов, а полк зуавов, то есть колониальных «диких» войск. Видимо, для «союзников» и русские были существами второго сорта. В ноябре 1916 года бригада получила приказ атаковать казавшиеся неприступными германо-болгарские позиции под городом Битоль. Геройская бригада понесла в этом бою огромные потери и была выведена для отдыха и переформирования в тыл. Кстати, подкрепления, новые русские солдаты, также регулярно прибывали с Родины, заново комплектуя бригаду. В это время на нашем фронте остро не хватало обученных солдат, а лучших из них продолжали отправлять во Францию и на Балканы. После случившейся Февральской революции русские солдаты на Балканах присягнули Временному правительству и продолжали сражаться.

После Октябрьской революции и принятия Декрета о мире солдаты потребовали немедленного возвращения в Россию. Тогда французы решили от греха подальше русских союзников разоружить. Бригаду отвели в тыл, где войскам было объявлено, что они поступают в распоряжение французского правительства и на них распространяются все правила дисциплины французской армии. Это было нарушением основного условия, на котором наши войска воевали на «союзном» фронте: русское командование для русских войск. Одним росчерком пера парижские генералы приписали к себе целый корпус. У новоиспеченных «французов» было изъято оружие, и затем объявлена запись по трем категориям: в первую попадали те, кто хотел продолжать сражаться, во вторую - те, кто был согласен работать на тех же условиях, что и французские рабочие, все остальные попадали в категорию «недобровольных рабочих» (читай - пленных) и отправлялись в Северную Африку. В результате на тыловых работах в Греции оказались около 14500 человек³, в Северную Африку были переправлены 4500 солдат⁴; во Францию военными добровольцами отправились свыше тысячи человек, в Иностранный легион⁵ вступило 1195 человек (кроме того, солдаты-поляки из особых бригад вошли в организованные во Франции польские формирования). Основная масса солдат вернулась в Россию в 1920 г., но репатриация завершилась только в 1923 г. Большинство бойцов особых бригад по возвращении приняли участие в Гражданской войне (2/3 на стороне Красной Армии; 1/3 в рядах Белого движения).

Были противники абсолютной монархии Николая II и внутри правящей верхушки Российской империи. Одним из ее лидеров был Александр Иванович Гучков (1862-1936), за спиной которого стоял «Союз 17 октября» - партия крупных промышленников и землевладельцев, людей, которых сейчас назвали бы олигархами. Многие газеты принадлежали «октябристам», и правительство было не в состоянии состязаться с крупным капиталом в формировании «общественного мнения». В оппозиции стояла и Конституционно-демократическая партия («кадеты»), представляющая интересы либерально настроенных землевладельцев, средней городской буржуазии, интеллигенции и земского либерального дворянства и ее лидер Павел Николаевич Милюков (1859-1943).

Результатом попытки преобразовать Россию из самодержавной в парламентскую монархию, вызванной стремлением стабилизировать политическую обстановку в условиях многочисленных волнений и революционных выступлений был институт Государственной думы. 17 октября 1905 года Николай II, после долгих колебаний, решился подписать Высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка, повелевавший, среди прочего: «1. Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. <…> 3. Установить как незыблемое правило, чтобы никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной Думы и чтобы выбранным от народа обеспечена была возможность действительного участия в надзоре за закономерностью действий поставленных от нас властей».

Хотя лидер партии «октябристов» Гучков, стараниями правительства не был избран в IV Государственную думу, фракция «октябристов» в ней была самой многочисленной, и «октябрист» М.В. Родзянко стал Председателем думы. Предполагалось, что олигархическая дума будет покорна самодержавию, но «октябристы» пожелали править сами; они заявили протест против проведения законов в обход Думы - а потом начали кампанию по дискредитации императора и его семьи.

В 1915 году, под предлогом мобилизации частной промышленности для выполнения военных заказов в губерниях были созданы военно-промышленные комитеты. Эти комитеты подчинялись Центральному военно-промышленному комитету, который возглавлял Гучков и в который входили крупнейшие российские олигархи, Терещенко, Коновалов, братья Рябушинские. Таким образом, Гучков стал руководителем огромного картеля, объединявшего тысячи предприятий и контролировавшего большую часть российской промышленности. Личный враг императора снова мог бороться за власть и влияние. По словам начальника Петроградского охранного отделения Глобачева, лидеры ЦВПК, «…олигархи, претендовали на роль единственных законных наследников ныне существующей власти». (Глобачев К.И. Правда о русской революции. М., «РОССПЭН», 2009, стр. 379)

Начиная с 1915 года, среди высшей аристократии, депутатов Думы и генералитета постоянно шло обсуждение различных сценариев дворцового переворота. (А.И. Гучков рассказывает… «Вопросы истории». 1991. №7-8. с.205-206.)

Уже осенью 1916 года в результате конфронтации Государственной думы с Николаем II монарх и правительство оказалось в изоляции. Но и в думских кругах, примерно с декабря 1916 года нарастало ощущение полнейшей апатии и безысходности.

Так в сентябре 1916 года председатель Государственной думы «октябрист» М.В.Родзянко обсуждал идею дворцового переворота с основателем этой партии А.И. Гучковым, в этот период возглавляющим Центральный военно-промышленный комитет, и руководителем думской фракции «кадетов» П.Н. Милюковым, в результате чего в России должна была установиться конституционная монархия. Убийство Распутина Родзянко считал началом второй революции, при этом указывал, что главные участники акции руководствовались патриотическими целями. (Родзянко М.В. Крушение империи. М.: Скифы, 1992. с.119)

После двух лет побед и поражений в Первой Мировой войне, к концу 1916 года моральное состояние солдат и даже офицеров российской армии ухудшилось. Помимо всего прочего, это было связано с недостатками снабжения. Нередко обмундирование и пища были плохими. Все чаще поговаривали, что это неслучайно: на бедствиях армии наживаются многие лихоимцы из окружения друга царской семьи, сибирского попа Григория Распутина. Департамент полиции в донесении для руководства МВД и высокопоставленных чиновников других ведомств свидетельствовал, что самый острый "политический" вопрос - чем и как страна будет питаться наступающей зимой, что до конца 1916 - начала 1917 годов не было более острого вопроса, чем продовольственный.

Как писал британский историк Ричард Пайпс, к концу 1916 года все политические партии и группировки объединились в оппозицию к монархии. Они считали, что в российском кризисе повинен был не сам режим, а люди, стоявшие у кормила власти, – императрица-немка (С.З. - "немка" только родилась в Германии - воспитывалась и выросла она в Англии, при дворе своей бабушки королевы Виктории) и Распутин (С.З. – убит 17 декабря 1916 года). И стоит убрать их с политической арены, считали они, как «всё пойдёт хорошо». Достаточно было искры, чтобы весь негодующий люд обрушился на правительство и царя.

Экономический кризис и рост забастовочной борьбы рабочих и крестьян, рост революционных настроений в армии, послабление самодержавия привели к краху Российской империи - в течение 1917 года состоялось две революции⁶: Февральская и Октябрьская. Главным политическим вопросом революции стал вопрос о мире.

В военное время важно единение всех сословий и партий. Но война не столько не объединила все социальные слои перед лицом общего врага, сколько еще больше разобщила: одним принесла беды и страдания, для других стала выгодным предприятием. Одни призывают к мирному соглашению с Германией, другие - к войне до полной победы, третьи - к прекращению кровопролития без предварительных условий. Их называли германскими агентами. Однако у них имелось немало сторонников не только среди революционеров, но и в народе. За продолжение войны непоколебимо стояли прежде всего те, кто ориентировался на политику и государственное устройство Англии и Франции, а также, естественно, послы и агенты этих стран. Они опасались, что царь может решиться на сепаратный мир с Германией.

Михаил Родзянко, председатель Государственной думы в 1911–1917 годах, потом вспоминал: «Мысль о принудительном отречении царя упорно проводилась в Петрограде в конце 1916 и в начале 1917 года. Ко мне неоднократно и с разных сторон обращались представители высшего общества с заявлением, что Дума и ее председатель обязаны взять на себя эту ответственность перед страной и спасти армию и Россию… Многие при этом были совершенно искренне убеждены, что я подготовляю переворот и что мне в этом помогают многие гвардейские офицеры и английский посол Бьюкенен». (Родзянко М.В. Крушение империи. Харьков, 1990. с.202)

В январе 1917 года Родзянко встречался в Петрограде с английским послом Джорджем Бьюкененом, обсуждая грядущий государственный переворот в России. 9 февраля в думском кабинете Родзянко произошла встреча с высшими генералами русской армии Николаем Рузским и Александр Крымовым, на которой также обсуждался грядущий дворцовый переворот.

В то же время генералы М.В. Алексеев, и Н.В. Рузский тесно взаимодействовали с председателем Центрального военно-промышленного комитета Александром Гучковым, который делал ставку именно на военный переворот. Рузский и вовсе спешил советоваться со штатским Гучковым по самым разным вопросам, в том числе и специфически военным.

«Английское посольство по приказу Ллойд Джорджа сделалось очагом пропаганды, - вспоминала бывшая председатель Совета Всероссийского общества помощи военнопленным и активная участница великокняжеской фронды княгиня Палей. – Либералы, князь Львов, Милюков, Родзянко, Маклаков, Гучков и так далее, находились там постоянно. Именно в английском посольстве и было решено отказаться от легальных путей и вступить на путь революции». (Палей О.В. Мои воспоминания о русской революции. – Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917г. М., «Книга», 1991, с.183)

«В последнее время английский посол сэр Бьюкенен принимает активное участие в тактике русских оппозиционных групп… - докладывал представитель правительства в Думе Л.К. Куманин. – Бьюкенена часто посещают: граф Игнатьев, А.И. Гучков, М.В. Родзянко и П.П. Рябушинский…» (Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государственной думы, декабрь 1916 – февраль 1917 года. «Вопросы истории», 2000, №6, с.16)

Бьюкенен подтверждает: «Дворцовый переворот обсуждался открыто, и за обедом в посольстве один из моих русских друзей, занимавший высокое положение в правительстве, сообщил мне, что вопрос заключается лишь в том, будут ли убиты и император, и императрица или только эта последняя…» (Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., «Международные отношения», 1991, с.191)

«Один мой русский друг, - признавал Бьюкенен, - который был в последствии членом Временного Правительства, известил меня через полковника Торнзилла, помощника нашего военного атташе, что перед Пасхой (С.З. - 2 апреля по старому стилю, а Великий пост начинался 13 февраля) должна произойти революция, но мне нечего беспокоиться, так как она продлится не больше двух недель». (Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата. М., «Международные отношения», 1991, с.198)

«Мой русский друг, который был впоследствии членом Временного правительства», - это был «личный враг императора» А.И. Гучков. Слово «революция» тогда употреблялось в широком смысле; в лексиконе заговорщиков оно означало «военный переворот».

Гучков заявил, что «те, которые будут делать революцию, те и станут во главе этой революции…» («Александр Иванович Гучков рассказывает». Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства. М., «Вопросы истории», 1993; Сенин А.С. Александр Иванович Гучков. - «Вопросы истории», 1993, № 7, стр. 78)

Товарищем председателя Центрального военно-промышленного комитета А.И. Гучкова в 1915-1917 годах был М.И. Терещенко. Он входил в состав Особого совещания по обороне. Незадолго до Февральской революции участвовал в планировании государственного переворота (вместе с А.И. Гучковым и Н.В. Некрасовым; в заговор был вовлечён и знакомый Терещенко генерал А. М. Крымов).

Ведущие деятели либеральной оппозиции впали в отчаяние, поскольку все возможные средства для борьбы с действующей властью были испробованы без видимых результатов. Никакого выхода из положения они предложить не могли, поэтому им оставалось только рассчитывать на чудо, которое вернет их к активной политической жизни. И когда на улицах Петрограда в феврале 1917 года начались стихийные волнения, они тут же увидели в них революцию. Если бы думские либералы не возглавили уличный протест, то Февральская революция могла бы остаться в истории очередным русским бунтом, который бы власти в итоге подавили.

С женщинами, бастующими рабочими и даже восставшими солдатами правительство Николая II никаких переговоров бы вести не стало. Но игнорировать депутатов Государственной Думы, из которых впоследствии будет сформировано Временное правительство, ни чиновники, ни военные просто не могли. Именно позиция думцев предрешила исход Февральской революции.

Накануне февральских событий сам Гучков⁷ и Рабочая группа Военно-Промышленного комитета - структура, созданная либералами для контроля над рабочим движением, обещали народу то, что потом обещали большевики, - сепаратный мир. «Черт с ней, с победой, - говорил Гучков, - лишь бы скинуть царя». (Кантакузина Ю. Революционные дни. М., «Центрполиграф», 2007, стр. 151)

«Манифестация мыслилась как большое движение, которое могло стать началом революции», - вспоминал секретарь Рабочей группы Богданов – меньшевик-оборонец. (Богданов Б. О. Фрагменты воспоминаний. — В кн.: Богданова Н. Б. Мой отец - меньшевик. СПб., «Мемориал», 1994, стр. 198)

Как свидетельствует Богданов, для подготовки грандиозной манифестации в помещении ЦВПК был сформирован штаб из 50-60 человек, который создал ячейки в рабочих районах города; через них осуществлялась вербовка будущих демонстрантов. (Богданов Б.О. Фрагменты воспоминаний. - В кн.: Богданова Н. Б. Мой отец - меньшевик. СПб., «Мемориал», 1994, с.199)

«Из среды Военно-промышленного комитета распустился слух, что среди воинских частей, находящихся на фронте, идет уже поголовное недовольство… и на этой почве организовался даже какой-то союз офицеров, намечающий государственный переворот… Утверждалось, что заговором руководит сам начальник Генштаба генерал Алексеев и его посланники ездят по городам, чтобы заручиться поддержкой «общественных кругов». (ГАРФ, ф.111, оп.5, д.660, л.5)

Начавшаяся 23 февраля (по новому стилю 8 марта) 1917 года стачка рабочих совпала с многотысячной женской манифестацией, организованной Российской лигой равноправия женщин. «Хлеба!», «Долой войну!», «Долой самодержавие!» – такими были требования участников акции.

25 февраля 1917 года указом Николая II заседания Государственной Думы были прекращены, но было уже поздно: «Указ Николая II. "На основании статьи 99 Основных Государственных законов повелеваем: занятия Государственной Думы и Государственного Совета прервать 26-го февраля сего года и назначить срок их возобновления в зависимости от чрезвычайных обстоятельств. Правительствующий Сенат не оставит к исполнению сего учинить надлежащее распоряжение. На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано "НИКОЛАЙ". В Царской Ставке. 25-го февраля 1917 г. Скрепил: Председатель Совета Министров князь Николай Голицын"».

Война и страшные потери русской армии сделали свое дело. Во время спровоцированных английской агентурой беспорядков в столице Российской империи царскую власть почти никто не хотел защищать. В ночь на 27 февраля учебная команда лейб-гвардии Волынского полка перешла на сторону народа, а к вечеру 27 февраля на сторону восставших перешёл фактически весь состав Петроградского гарнизона - около 160 тысяч человек.

Видные члены Думы, включая руководителей объединённой оппозиции, приняли решение не подчиняться указу царя о роспуске и организовали Временный комитет Государственной Думы, их действия юридически представляли собой участие в государственном перевороте и вооружённом мятеже»:

«Императорский телеграф в Ставке верховного главнокомандующего.
Телеграмма № Р/39921 152 слов
Подана в Петрограде 27 февраля 1917 г. 12ч.40м.
Получена в Ставке 27 февраля 1917 г. 13ч.12 м.
Д[ействующая] армия, Ставка верховного главнокомандующего.
Его императорскому величеству.
Занятия Государственной думой указом Вашего величества прерваны до апреля. Точка. Последний оплот порядка устранен. Точка. Правительство совершенно бессильно подавить беспорядок. Точка. На войска гарнизона надежды нет. Точка. Запасные батальоны гвардейских полков охвачены бунтом. Точка. Убивают офицеров. Точка. Примкнув к толпе и народному движению, они направляются к дому Министерства внутренних дел и Государственной думе. Точка. Гражданская война началась и разгорается. Точка. Повелите немедленно призвать новую власть на началах, доложенных мною Вашему величеству во вчерашней телеграмме.
Повелите в отмену Вашего высочайшего указа вновь созвать законодательные палаты. Точка. Возвестите безотлагательно эти меры высочайшим манифестом. Точка. Государь, не медлите. Точка. Если движение перебросится в армию, восторжествует немец, и крушение России, а с ней и династии – неминуемо. Точка. От имени всей России прошу, Ваше величество, об исполнении изложенного. Точка. Час, решающий судьбу Вашу и Родины, настал. Точка. Завтра может быть уже поздно.
Председатель Государственной Думы Родзянко⁸». (ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2090. Л.1, 1об.)

Побывавший в столице в середине марта барон Врангель вспоминал: «Первое, что поразило меня в Петербурге, это огромное количество красных бантов, украшавших почти всех. Они были видны не только на шатающихся по улицам, в расстегнутых шинелях, без оружия, солдатах, студентах, курсистках, шоферах таксомоторов и извозчиках, но и на щеголеватых штатских и значительном числе офицеров. Встречались элегантные кареты собственников с кучерами, разукрашенными красными лентами, владельцами экипажей с приколотыми к шубам красными бантами. Я лично видел несколько старых, заслуженных генералов, которые не побрезгали украсить форменное пальто модным революционным цветом. В числе прочих я встретил одного из лиц свиты Государя, тоже украсившего себя красным бантом; вензеля были спороты с погон; я не мог не выразить ему моего недоумения увидеть его в этом виде. Он явно был смущен и пытался отшучиваться: "Что делать, я только одет по форме - это новая форма одежды..." Общей трусостью, малодушием и раболепием перед новыми властителями многие перестарались. Я все эти дни постоянно ходил по городу пешком в генеральской форме с вензелями Наследника Цесаревича на погонах (и, конечно, без красного банта) и за все это время не имел ни одного столкновения.

Эта трусливость и лакейское раболепие русского общества ярко сказались в первые дни смуты, и не только солдаты, младшие офицеры и мелкие чиновники, но и ближайшие к Государю лица и сами члены Императорской Фамилии были тому примером». (Врангель П.Н. Записки (ноябрь 1916 - ноябрь 1920 г.) в 2 кн)

По экспертным оценкам совокупная численность всех российских политических партий в 1917 году не превышала 1,5% населения страны. Крестьянская Россия и российская “глубинка” были охвачены партиями очень слабо. (Политические партии России: история и современность. / Под ред. проф. А. И. Зевелева, проф. Ю. П. Свириденко, проф. В. В. Шелохаева. – М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000. – 631 с.; Шелохаев В.В. Кадеты – главная партия либеральной буржуазии. 1907-1917 гг. – М., 1991; М.: Наука, 1983, с.80)

В 1912–1914 гг. кадетские комитеты имелись в 51 губернском и уездном городе, а общая численность партии составляла не более 10 тыс. человек. После победы Февральской революции 1917 г. быстрыми темпами начался процесс возрождения местных кадетских комитетов. В марте-апреле 1917 г. в стране уже действовало более 380 кадетских организаций, а общая численность партии опять выросла до 70 тыс. человек.

После Февральской революции социальный состав кадетов, с одной стороны, демократизировался за счет массового прилива новых людей, а с другой стороны, вобрал в себя бывших членов консервативных партий, сошедших с политической сцены – октябристов, прогрессистов, даже некоторых черносотенцев. (Шелохаев В.В. Кадеты – главная партия либеральной буржуазии. 1907-1917 гг. – М., 1991; М.: Наука, 1983, с.80)

В IV Государственной Думе было и две малочисленные фракции, представляющие интересы крестьянства, рабочего пролетариата и трудовой интеллигенции, «эсеры» выборы в думу бойкотировали: «трудовики»⁹, руководитель фракции А.Ф. Керенский -10 человек (С.З. – в начале Февральской революции Керенский вступает в партию эсеров и был назначен представителем Петросовета в созданном в Думе революционном Временном комитете); «социал-демократы», руководитель фракции меньшевик Н.С. Чхеидзе – 14 человек, из них 6 депутатов-большевиков. В октябре 1913 большевики выделились в самостоятельную Российскую социал-демократическую рабочую фракцию; 6 ноября 1914 её члены были арестованы и в феврале 1915 за участии в организации, ставящей задачей свержение царизма приговорены к ссылке на поселение в Восточную Сибирь в Туруханский край, откуда они вернулись в марте 1917 года).

Хотя еще весной 1907 г. в РСДРП было около 60 тыс. большевиков (поскольку выборы делегатов съезда проводились демократическим путем, появилась возможность подсчитать и численность обеих фракций). Крупнейшими центрами большевизма были в то время Москва (6,2 тыс. большевиков), Петербург (6 тыс.), Иваново-Вознесенск (5 тыс.), Кострома (3 тыс.), Киев и Екатеринбург (по 1,5 тыс.), Владимир, Ярославль, Брянск (по 1 тыс.), Саратов (850), большевики¹⁰ не были вождями Февральской революции 1917 г. в России, как, впрочем, не были ими и другие леворадикальные партии. Сам Ленин узнал о свержении самодержавия уже постфактум, из швейцарских газет. К тому времени в рядах большевиков было не больше 10 тыс. членов, Л.Б.Каменев и И.В.Сталин, вернувшиеся из сибирской ссылки в Петроград в марте, самовольно возглавили “Правду”, которая призывала теперь лишь оказывать давление на Временное правительство, с тем чтобы оно продолжало начатое революцией великое дело демократизации России. В частности, Сталин предостерегал от “форсирования событий”, настаивал на условной поддержке Временного правительства и даже ратовал за объединение с меньшевиками на платформе умеренной оппозиции войне. (Политические партии России: история и современность. М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000, с.251; 255)

Меньшевики не успели принять сколько-нибудь активного участия в бурных и скоротечных февральских событиях 1917 г., которые привели к свержению самодержавия. Однако революция быстро вынесла их на авансцену политической жизни России; они захватили ведущие позиции в исполкоме Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, который во многом определял тогда политическую ситуацию в стране. Основную часть меньшевиков составляли радикально настроенная интеллигенция (врачи, журналисты, учителя, адвокаты и др.), студенты, служащие. Однако, она оставляет двойственное впечатление: с одной стороны, ее отличали высокие моральные качества, бескорыстие, самоотверженность, здравый смысл, неплохое знание марксистской теории; с другой - повышенная амбициозность, личное соперничество, быстрая смена настроений, определенный разрыв между словом и делом. Эти противоречивые черты во многом определяли и лицо меньшевизма в целом, который в своей практической политической деятельности заметно уступал большевизму, отличавшемуся неизмеримо большей сплоченностью, идеологической монолитностью, дисциплинированностью, умением учитывать настроения рабочих и крестьянских масс и разжигать их бунтарские инстинкты. (Политические партии России: история и современность. М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000, с.231)

Февральская революция коренным образом изменила общественное положение партии эсеров. Из едва проявлявшей признаки жизни, находившейся в глубоком подполье, постоянно преследуемой, малочисленной, оказывавшей слабое влияние на политическую жизнь страны она за короткое время превратилась в самую большую по численности и самую популярную партию, стала участницей правящей коалиции. Случалось, что в партию социал-революционеров принимали целыми деревнями, фабриками и полками. Наибольшая ее численность в 1917 г. составляла около миллиона человек. (Политические партии России: история и современность. М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000, с.203)

Социальную основу анархистского движения составляли преимущественно кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные элементы, часть интеллигенции, а также немногочисленные группы рабочего класса, недовольные существующими порядками, но слабо представлявшие пути и средства борьбы с ними. В составе анархистских организаций наблюдалось почти полное отсутствие рабочих ведущих отраслей промышленности, зато обильно были представлены труженики сферы услуг – сапожники, портные, кожевенники, мясники и т.д. (Политические партии России: история и современность. М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000, с.213, 214)

Первая мировая война привела к расколу в анархистской среде. К оборонцам примкнул Кропоткин, призывавший к войне “до конца германского милитаризма”, ибо считал, что победа Германии будет большой национальной катастрофой для России. Ему противостояли анархисты-интернационалисты, осуждавшие любые военные действия. Русские патриоты приветствовали переход лидера анархистов на их сторону и даже приезжали к нему “на поклон”. Так, например, его посетил лидер кадетской партии П.Н.Милюков.

Февральская революция 1917 г. принесла обновление и русскому анархизму. Однако анархисты не могли столь быстро восстановиться после потерь военных лет. Их новоявленной агитации поддавались лишь наиболее незрелые слои рабочих и солдат, а о практической работе в Москве и Петрограде “долгое время ничего не было слышно”. Происходил процесс накопления сил. Наконец 13 марта 1917 г. силами членов семи анархистских организаций в Москве была создана Федерация анархических групп, в которую вошло около 70 человек, в основном из молодежной среды. (Политические партии России: история и современность. М.: “Российская политическая энциклопедия” (РОССПЭН), 2000, с.224)

В ночь на 28 февраля состоялось первое заседание Петроградского Совета¹¹ Рабочих и солдатских депутатов. Опасаясь, что Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов может объявить себя новой государственной властью, Временный комитет Государственной думы объявил, что берёт власть в свои руки, а 2 марта было сформировано Временное правительство, под председательством князя Г.Е. Львова. С переходом власти Временному правительству Россия становилась демократической республикой. В этот период двоевластия, параллельной Временному буржуазному правительству властью были советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Ключевое значение в гибели Российской империи в февральские дни 1917 года имела измена генералов, и в первую очередь - начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева, вставших на сторону революции. Все командующие фронтами и флотами прислали 2 марта Императору в Псков телеграммы, в которых, как один, умоляли Николая II «для блага армии и государства» отказаться от власти. 2 марта 1917 года в 23.40 последний российский император Николай II официально под психологическом давлении генералов, которым искренне доверял, передал Акт об отречении военному министру Временного правительства А.И. Гучкову.

Назначенный командующим Петроградским гарнизоном генерал Л.Г. Корнилов в ночь на 6 марта произвел арест императрицы, с 9 марта под домашним арестом находился сам Николай II, вся царская семья и немногочисленная свита.

Много позже, уже в период борьбы с большевиками на Дону, Корнилов говорил: «Я республиканец; если в России будет монархия, то мне в России места не будет». (Мартынов Е.И. Корнилов (попытка военного переворота). Л., 1927, с.16)

В 1934 году белый генерал, крупный военный теоретик А.А. Гулевич издал в Париже книгу "Роль России в мировой войне", где - черным по белому: развалу армии и страны способствовала делегация (С.З. - в январе 1917 года) лорда Мильнера, передавшая оппозиции 21 миллион рублей. Имевший массу контактов с англичанами глава французской военной миссии при русской ставке генерал Морис Жанен 7 апреля 1917 года записал в своем дневнике: Февральская революция «руководилась англичанами, и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом». (П.В. Мультатули «Внешняя политика Императора Николая II» М.: ФИВ, 2012, с.764)

Сами англичане из-за войны переживали, пожалуй, ещё болезненнее экономические затруднения. Историк Дэвид Рейнольдс пишет не о России, а именно о Великобритании: «в 1916-17 годах страна стояла перед лицом безнадёжного кризиса». («Британия и Россия» М.: ИВИ РАН, 1997, с.40)

Передовая часть армейского казачества накануне Февральской революции поддерживала требования общедемократических преобразований и революционного выхода из войны. Так, в начале 1917 г. 4-я Донская казачья дивизия приняла участие в братании с немецкими солдатами. А незадолго до Февральской революции казаки 4-го и 1-го Донских казачьих полков, специально вызванные с фронта в Петроград для наведения «порядка», отказались разгонять демонстрации рабочих (Бабичев Д.С. Донское трудовое казачество в борьбе за власть Советов. Ростов н/Д, 1969, с.65-69).

В феврале 1917 г. для подавления революционного движения в Петрограде царским правительством с фронта был отозван 2-й Донской казачий полк. Расквартированный в с. Красном, полк не поддержал царское правительство. Революционно настроенные казаки под руководством подпольной организации полка, в состав которой входил рядовой казак-калмык из станицы Платовской Сальского округа С.П. Павлов, свергли прежнее командование и избрали ревком. Впоследствии 67 казаков этого полка (С.З. - среди них и будущий командир 110-й ОККД В.А.Хомутников) перешли добровольно в Красную гвардию и участвовали в штурме Зимнего дворца.

В «Известиях ВЦИК» отмечалось: «...в 1917 г. казаки помогли свергнуть самодержавие». (Известия ВЦИК, 1919, 16 августа) Это обусловило мирный этап в развитии буржуазно-демократической революции в казачьих областях страны.

Именно потому, что Февральская революция в России была анархической, народной, она прошла почти бескровно и не сопровождалась террором. Этим она коренным образом отличалась от буржуазных революций, происходивших ранее в Западной Европе. Февральская революция оказалась той невозвратной точкой, после которой Россия встала на путь саморазрушения. «Решительное устранение самодержавного режима и полная демократизация страны» (о чём так грезили либералы) в итоге обернулись не только крахом либеральных идей, но, что самое страшное, неисчислимыми бедствиями для страны.

Первый состав правительства был сформирован из представителей правой буржуазии и крупных помещиков. Кадеты, ставшие после Февральской революции правящей партией, сыграли определяющую роль в формировании состава первого состава Временного правительства и его политической линии. Правительство было тесно связано с буржуазными общественными организациями, которые возникли в годы войны (Всероссийский земский союз, Центральный Военно-промышленный комитет). Новая власть была послушна своим союзникам по Антанте, но не защитницей России, и начала терять земли Империи, собранные за 300 лет власти Романовых.

С начала русской революции, Германия поставила себе новую цель: не имея возможности вести операции на обоих главных фронтах, она решила «следить внимательно и поощрять развитие процесса разложения в России», добивая ее не оружием, а развитием пропаганды.

Русская армия к марту 1917г., невзирая на все свои недочеты, представляла внушительную силу, с которой противнику приходилось весьма считаться. На огромном фронте, от Балтийского моря до Черного и от Черного до Хамадана, тянулись русские позиции. На них стояло 68 армейских и 9 кавалерийских корпусов.

Северный фронт, включавший Финляндию, Балтийское море и линию Западной Двины, прикрывал подступы к Петрограду. К весне принимались меры для подготовки Двинского и Рижского плацдармов, для демонстративно-наступательных действий. Ставку сильно тревожило большая, чем где-либо, развращенность войск Северного фронта, благодаря близости революционного Петрограда, и полуанархическое состояние Балтийского флота и его баз - Гельсингфорса и Кронштадта, где ни одно оперативное приказание не могло быть осуществлено без санкции центрального матросского комитета.

Между Десной и Припятью тянулся Западный фронт. Еще в ходе массированного наступления германо-австрийских войск в июне 1915 года российские силы покинули большую часть Польши. Под угрозой окружения российские войска вынуждены были оставить неприятелю Вильно, Гродно, Лиду, Брест. Оккупантами в городах и уездах были созданы управления и назначены начальники (бургомистры), а территории получили новые названия "Цесарско-немецкая гродненская губерния" и "Цесарско-немецкая Виленская губерния". Как отмечал в своих воспоминаниях В.И. Деникин «На всем его огромном протяжении два направления - Минск-Вильна и Минск-Барановичи - имели для нас наибольшую важность, представляя возможные направления как наших, так и немецких наступательных операций. Было еще одно уязвимое место - это тет-де-пон на Стоходе, у станции Червище-Голенин, занимаемый одним из корпусов армии генерала Леша. 21 марта немцы, после сильной артиллерийской подготовки и газовой атаки, обрушились на наш корпус и разбили его наголову¹². Войска наши понесли тяжелые потери, и остатки корпуса отведены были за Стоход. Ставка не получила точного подразделения числа потерь, за невозможностью выяснить, какое число убитых и раненых скрывалось в графе «без вести пропавших». Немецкое же официальное сообщение давало цифру пленных в 150 офицеров и около 10.000 солдат…»

Наиболее важным и привлекавшим исключительное внимание Ставки, являлся Юго-Западный фронт, простиравшийся от Припяти до Молдавии. От него шли на северо-запад чрезвычайно важные операционные направления в глубь Галиции и Польши, - на Краков, Варшаву, Брест-Литовск. Именно здесь летом 1917 года началась крупная наступательная операция, по выработанным еще императорской Ставкой планам.

Наступление началось на рассвете 16 июня мощной артиллерийской подготовкой, продолжавшейся в течение двух дней, а утром 18 июня в бой была брошена пехота. Вначале операция развивалась успешно: русские части заняли первые линии неприятельских окопов, захватили пленных, оружие, боеприпасы, артиллерию. Однако вскоре их продвижение приостановилось. Германское командование, перебросив с Западного (англо-французского) фронта большие подкрепления, сумело нанести ответный удар и развить мощное контрнаступление. 6 июля немцы прорвали фронт в Тернопольском направлении. Русские войска, истощенные за истекшие три недели боев, стали быстро откатываться назад, не оказывая почти никакого сопротивления. Многие части бежали, не подчиняясь никаким приказам командования. Местами против отступавших была пущена артиллерия. Но и это не помогало.

Авантюра Временного правительства закончилась полным провалом. К середине июля противник отбросил русские войска далеко за исходные рубежи и очистил почти всю Галицию и Добруджу. В результате русская армия в короткий срок лишилась и тех плодов победы, которые были завоеваны ценою колоссальных жертв за истекшие три года войны. За время наступления с 18 июня по 6 июля русская армия потеряла свыше 58 тысяч человек, из них около 7 тысяч убитыми и более 36 тысяч ранеными. («Россия в мировой войне 1914-1918 гг.». М., 1925, стр.32) А всего за период операций с 18 июня по 21 июля, когда фронт удалось стабилизировать, потери русских войск составили 132 475 человек убитыми и ранеными. (ЦГВИА, ф. 2003, оп. 2, д. 273, л.148) Само Временное правительство охарактеризовало свое предприятие как катастрофу, стоившую стране больших человеческих жертв и территориальных потерь. («Исторический архив», 1961, № 4, стр. 94)

Далее, до Черного моря, следовал Румынский фронт. После неудачной кампании 1916 г., русские войска заняли линию по Дунаю, Серету и Карпатам и укрепились на ней достаточно прочно.

В совершенно исключительном положении находился Кавказский фронт. Дальность расстояния, выработавшаяся за много лет практика известной автономности кавказской администрации и командования, пребывание во главе Кавказской армии с августа 1916 года великого князя Николая Николаевича - человека властного и пользовавшегося своим особым положением, в разрешении различных спорных вопросов, возникавших со Ставкой, наконец, совершенно своеобразные условия театра и противника, сильно отличавшиеся от условий европейского фронта, - все это создало какую-то обособленность Кавказской армии, и неестественные отношения со Ставкой.

К весне 1917 года Кавказская армия была в тяжелом положении, не в силу каких-либо стратегических или боевых преимуществ противника, - сама турецкая армия отнюдь не представляла серьезной угрозы, - а от внутреннего неустройства: совершенно бездорожный и голодный край, без продовольствия и фуража, до крайности затрудненный транспорт делали невыносимой самую жизнь войск. И если правофланговый корпус мог еще довольствоваться сносно, пользуясь черноморским транспортом, то прочие корпуса, и в особенности на левом фланге, находились в крайне тяжелом положении.

Еще одна составная часть русских вооруженных сил - Черноморский флот… В мае и в начале июня в нем были уже серьезные беспорядки, приведшие к отставке адмирала Колчака, но флот считался все же достаточно боеспособным.

Приведем кратко его биографию. Колчак Александр Васильевич (1874-7.02.1920) родился в селе Александровском, пригороде Санкт-Петербурга, из дворян. В 1894 году окончил Морской кадетский корпус, мичман. На броненосном крейсере «Рюрик» совершил переход на Дальний Восток, начав там свою исследовательскую деятельность. В 1900-1903 году участвовал в Русской полярной экспедиции барона Толля, за которую лейтенант Колчак был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени, В 1906 году Императорское Русское географическое общество избрало Колчака действительным членом и присудило свою высшую награду - Константиновскую медаль. За отличия и храбрость в Русско-Японской войне, награжден Георгиевским оружием, орденами Святой Анны 4-й степени и Святого Станислава 2-й степени с мечами. Колчак был одним из авторов записки об организации Морского генерального штаба и занимал ответственные посты в новом учреждении. Он содействовал проведению в жизнь судостроительной программы и подготовкой флота к войне. Во время службы в Морском генеральном штабе Колчак не переставал интересоваться Севером, входил в комиссию Северного морского пути и продолжал научные исследования. В декабре 1913 года за отличия по службе Колчак был произведён в капитаны 1-го ранга и назначен исправляющим должность начальника оперативного отдела штаба командующего морскими силами Балтийского флота, а с 14 июля 1914 года исполнял в штабе Эссена обязанности флаг-капитана по оперативной части. В годы Первой мировой войны командовал полудивизионом особого назначения, минной дивизией Балтийского флота, контр-адмирал с 10.04.1916. Указом императора, в нарушение прав старшинства, 28.06.1916 года Колчак был произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. Его усилиями к концу 1916 года германо-турецкий флот был прочно заперт в Босфоре, и ослаблено напряжение транспортной службы русского флота.

В период, когда, нащупывая и налаживая контакты в среде высшего генералитета, либеральная оппозиция готовила штурм верховной государственной власти, Колчак старался предохранить вверенный ему флот от надвигающихся потрясений, всеми силами воспрепятствовать росту революционных настроений. Однако, 6 июня 1917 года делегатское собрание Севастопольского гарнизона и рабочих постановило обезоружить всех офицеров и отстранить от должности командующего флотом. Временное правительство, которое само попустительствовало анархии в рядах матросов, обвинило Колчака в допущении бунта. Поэтому, когда ему предложили вновь вернуться к командованию флотом, Колчак, это предложение отверг. По инициативе Керенского он был отправлен в Америку, якобы для подготовки Дарданелльской операции американского флота, и 27 июля 1917 года с русской военно-морской миссией покинул столицу. Побывав в Англии, Америке, Японии он узнал о новой революции и решил, как представитель бывшего русского правительства, которое было связано известными обязательствами с Антантой, продолжать войну. Он просил правительство Англии принять его на службу «как угодно и где угодно» для продолжения войны с Германией. По пути к новому месту службы Колчак получил от английского генерального штаба секретное поручение срочно вернуться на Дальний Восток и включаться там в разворачивавшуюся деятельность по борьбе с большевизмом. Из письма можно было понять, что изменившееся решение англичан связано с настойчивыми ходатайствами русских дипломатов и других политических кругов, видевших в адмирале кандидата в вожди. И его английская служба завершилась, не успев начаться.

Раздвоение личности Колчака между полярным исследователем и военным диктатором характеризуется строками личного письма: «Война - единственная служба, которую я искренне и по-настоящему люблю. Война прекрасна, она всегда и везде хороша». (Переписка А.В. Колчака и А.В. Тимиревой. М.,1994, с.247)

10 мая 1918 года на заседании акционеров КВЖД Колчак был введён в состав правления и назначен главным инспектором охранной стражи КВЖД с одновременным руководством всеми русскими вооружёнными силами в её полосе отчуждения. На этой службе, отстаивая Российские интересы на Дальнем Востоке, вел переговоры с высшими генералами японского Генштаба. Не найдя поддержки, Колчак выехал из Японии во Владивосток, куда прибыл 19-20 сентября 1918 года.

Во Владивостоке Колчак встретился с председателем Временного Сибирского правительства П.В. Вологодским и командующим чехословацкими войсками генералом Р. Гойдой, от которых принял предложение войти в состав правительства. А.В. Колчак прибыл в Омск 13 октября, уже утвердившимся в мысли, что единственным средством победить большевизм может быть только военная диктатура. 18 ноября офицеры-казаки арестовали эсеров - представителей левого крыла Временного Всероссийского правительства (Директории). В поддержку свергаемой Директории не выступила ни одна воинская часть омского гарнизона. Совет министров голосованием выбрал Колчака. Колчак был произведён в полные адмиралы, ему было передано осуществление верховной государственной власти и присвоено звание Верховного правителя. В его подчинение входили все вооружённые силы государства. Страны Антанты поддержали Колчака, начала поступать помощь союзников. 30 мая 1919 года Главнокомандующий ВСЮР генерал А.И. Деникин признал власть адмирала Колчака как Верховного правителя Русского государства и подчинился ему как Верховному главнокомандующему Русской армией. Вокруг Колчака были созданы единые вооружённые силы и образовалось Российское государство, хотя и состоявшее из трёх разрозненных частей (Север, Юг, Сибирь и Дальний Восток).

После ряда военных успехов армия Колчака 9 июня 1919 года оставила Уфу, потеряв стратегическую инициативу. Боеспособность армии снизилась, а в ноябре начались политические столкновения с лидерами чехословаков. Колчак 25 ноября потребовал от Совета министров прекратить сношения с чехословацким руководством.

В ответ чехи обратились к союзникам, объявив себя свободными от всех обязательств перед Россией. Транссибирская магистраль в это время контролировалась Чехословацким корпусом, получившим приказ не пропускать русские воинские эшелоны восточнее станции Тайга до тех пор, пока не проедут все чехословаки с «благоприобретённым имуществом». Действия союзников превратили боевые неудачи Восточного фронта белых в катастрофу всего Белого движения на Востоке России. Во время отступления белых войск и эвакуации иностранных интервентов из Сибири 15 января 1920 года в Иркутске Колчак был выдан командованием Чехословацкого корпуса местным властям в обмен на свободное продвижение чехословацких эшелонов и союзных военных миссий во Владивосток. 7 февраля 1920 года был расстрелян по постановлению Иркутского военно-революционного комитета.

1 марта 1917 Петроградский совет издал резолюцию, которая вошла в историю под названием «Приказ № 1»¹³. В нем предписывалось в целях защиты революции провести в армии реформу, фактически лишавшую ее боеспособности, а именно: солдаты обязаны были образовать солдатские ротные, батальонные и полковые комитеты; впредь войска должны были подчиняться по всем политическим вопросам Совету рабочих и солдатских депутатов, а в каждой части и подразделении – солдатским комитетам; приказы Временного комитета Думы армия должна была исполнять лишь после их санкционирования Петроградским Советом. Приказом № 1 предписывалось держать оружие под контролем солдатских комитетов и не выдавать его офицерам; вводилось равноправие солдат и офицеров вне строя, отменялось титулование офицеров и отдание чести. В Петроградском гарнизоне, который объявил о своем подчинении Совету, этот приказ был проведен в самый день его издания, а на следующий день он был опубликован.

«Приказ № 1» деморализовал действующую армию. Ослабевшие государственные скрепы грозили полным развалом России. В такие времена состояние непомерно огромной армии во многом определяет судьбу государства. А в ней воцарилась анархия, допустимая лишь в тех редких случаях, когда все действуют заедино, понимают свои цели и задачи, добровольно подчиняются тем, в кого верят…

Это был сильнейший удар по армейской дисциплине. Многие части стали небоеспособны. Согласно приказу, нижние чины получали даже больше прав, чем офицеры. Солдаты избивали и расстреливали некоторых офицеров. В русской армии усиливались антивоенные настроения. Солдат, на плечах которого лежат все тяготы войны, должен либо ясно сознавать свой долг защитника Отечества, либо беспрекословно подчиняться начальству (идеальный вариант - соединение и того, и другого). В данном случае цели войны определялись в самых общих выражениях и в пламенных призывах. Без четкой субординации и строгой дисциплины воинская часть разваливается. По всякому поводу - собрания, митинги, обсуждения, разбирательства. А как быть, если надо идти в атаку? Кто кого будет слушать? Кто станет отдавать приказы, а кто их выполнять?…

Одновременно с патриотической военной риторикой, в период подготовки русского наступления на фронте, 5 апреля вышел приказ военного министра об увольнении из внутренних округов солдат свыше 40 лет на сельскохозяйственные работы до 15 мая (позднее срок продолжен до 15 июня, фактически почти никто не вернулся), а 10 апреля состоялось постановление Временного правительства об увольнении вовсе от службы лиц, имеющих более 43 лет от роду. Первый приказ вызвал психологическую необходимость, под напором солдатского давления, распространить его и на армию, которая не примирилась бы со льготами, данными тылу; второй вносил чрезвычайно опасную тенденцию, являясь фактически началом демобилизации армии.

1 Эмиссар (от лат. emissarius - посланец) - специальный представитель государства, политической организации или спецслужб, направляемый в другую страну для выполнения различных поручений (преимущественно секретных).

2 в июле 1916-го во французский Брест (порт на Атлантике) прибыли еще три пехотные бригады из России. Две из них отправились в Македонию, на Салоникский фронт, а 3-я Особая - под Реймс, в помощь 1-й бригаде.

3 К концу 1918 г. более половины состава трудовых батальонов умерло от голода и болезней.

4 Туда уже были переправлены 8 тысяч участников лякуртинского мятежа - по суду. И мало кто предполагал, что в ноябре 17-го к ним массово присоединятся добровольцы - сначала 5 тысяч бывших солдат 1-й бригады Русского корпуса, потом еще 12 тысяч - из расформированных русских частей на Балканском фронте. Французов это поразило: русские солдаты выбирали каторгу вместо рабочих рот, Иностранный легион привлек всего несколько сотен добровольцев... С африканской каторги убежать было немыслимо, но загадочным образом колония таяла: в год на несколько тысяч душ. О том, куда перетекал личный состав, не говорили, но в конце концов "утечку" допустил генерал Деникин: стало известны его слова, адресованные французскому министру иностранных дел Пишону. Генерал заявил, что больше не станет принимать репатриантов из Африки, так как они все равно убегут к красным...

5 Французы стали переводить в легион сначала русских добровольцев Французского Иностранного легиона и из рабочих рот. Численность легиона выросла до 2 тысяч человек. В начале 1919 года большую часть солдат легиона отправили в расположение ВСЮР, где бывшие участники восстания в Ля-Куртин перебили офицеров и перешли на сторону РККА. Оставшиеся в живых легионеры составили основу 1-го Кавказского стрелкового полка и участвовали во взятии Царицына и наступлении на Саратов. Узнав о ситуации легиона в России, его расформировали, а оставшиеся солдаты уехали в Россию.

6 Революция (от позднелат. revolutio - поворот, переворот, превращение, обращение) - радикальное, коренное, глубокое, качественное изменение, скачок в развитии общества, природы или познания, сопряжённое с открытым разрывом с предыдущим состоянием. Во время Великой французской революции, она воспринималась как стихийная сила, которой невозможно сопротивляться.

7 А.Г. Гучков, один из главных организаторов заговора, после принятия 2 марта 1917 года отречения Николая II от престола был военным и морским министром в первом составе Временного правительства, сторонником продолжения войны. Он узаконил некоторые положения знаменитого "Приказа № 1", повлёкшего за собой развал русской армии и массовые убийства офицеров. По инициативе Гучкова прошла масштабная чистка командного состава. В мае 1917 из-за неспособности противостоять анархии и разложению армии покинул Временное правительство. Активный сторонник выступления генерала Л.Г. Корнилова, после поражения которого даже ненадолго был в заключении. Пожертвовал значительные средства генералу М.В. Алексееву на формирование Алексеевской организации, агитировал вступать в её ряды. Гучков до конца своей жизни боролся с большевизмом. Вынужденный скрываться от советской власти, жил в Кисловодске под видом протестантского пастора. Затем добрался до Екатеринодара в расположение Добровольческой армии и был направлен Деникиным эмиссаром в Европу для связи с руководителями стран Антанты. Когда началась репатриация в советскую Россию беженцев «белого движения», прежде всего - военных, в 1922-1923 годах выступил одним из инициаторов военного переворота в Болгарии.

8 После 25 февраля 1917 года IV Государственная Дума на официальные заседания уже не собиралась, хотя формально просуществовала весь положенный срок - до 6 октября 1917 года. От ее имени выступали лидеры кадетов и октябристов, возглавившие Временный комитет Государственной Думы, а позднее вошли во Временное правительство.

9 После 3 июня 1907 года деятельность «трудовиков» на местах прекратилась, но на выборах в 3-ю и 4-ю Государственные Думы трудовики выступали от блока народнических организаций и левых сил, стоявших на почве радикально-демократических преобразований.

10 Характеризуя роль партии большевиков в Февральской революции Зиновьев на XI съезде РКП(б) говорит: «Она не сыграла решающей роли в Февральскую революцию, да и не могла сыграть, потому что рабочий класс был тогда настроен оборончески...» и далее – «партия, запертая в царской клетке, имела 5.000, потом сразу 50.000, а потом через 4 года 500.000». (Г. Зиновьев. История российской коммунистической партии (большевиков). Государственное издательство М. – П. 1923. Стр. 156, 162, 166, 167; XI съезд РКП(б). Стенографический отчет. М. 1922. с.363)

11 Совет - название органа государственного управления, состоящего из выборных или назначенных лиц и имеющий руководящее значение в жизни государства и его административно-территориальных образований или какой-нибудь его отрасли (Совет министров, Государственный совет, Совет Народных Комиссаров, Революционный военный совет республики…). Советы - как классовый орган, призванный выражать интересы пролетариата, возникли в Российской империи в 1905 году для руководства стачками, а в дальнейшем и руководства борьбой с правительством, в том числе и вооружённой. Нижестоящие советы были подконтрольны вышестоящим.

12 Бой на Стоходе предпринят был по частной инициативе генерала Линзингена, и испугал германское правительство, считавшее, что немецкие атаки «в период, когда братанье шло полным ходом», могут оживить в русских, угасавший дух «патриотизма» и отдалить падение России. Канцлер просил главную квартиру «делать как можно меньше шума вокруг этого успеха», и последняя запретила всякие дальнейшие наступательные операции, «чтобы не расстраивать надежд на мир, близких к осуществлению».

13 «Приказ № 1 являлся единодушным выражением воли Совета. В день, когда началась революция, мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили - я смело утверждаю это - надлежащее средство» - позднее свидетельствовал член Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, работавший в его Международном отделе, оборонец И.П. Гольденберг. С февраля по май 1917 он также входил в состав редакции «Известий Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов». (Цитировано в кн.: Деникин. Очерки русской Смуты. Т. I. Вып. 1. С. 66)