«Злой гений» Крымфронта

65 лет назад три общевойсковые армии — 51, 44 и 47-я, объединенные в Крымский фронт, в течение февраля-апреля 1942 года, отчаянно бились с немецко-румынскими войсками, чтобы освободить Крымский полуостров и главную базу Черноморского флота — Севастополь. Эти многотрудные бои, закончившиеся поражением наших сухопутных сил, до сего времени продолжают приковывать внимание военных историков и публицистов.

В архиве Керченского историко-культурного заповедника хранится интереснейший документ. Это — схема «Обстановки Крымфронта на 8.05.42 г.» Прежде всего, привлекает внимание дата составления этой «Схемы» — 28 мая 1942 г. Известно, что 20.05.42 г. наши части оставили Керченский полуостров и укрепились на Таманском побережье. И вот теперь, спустя неделю, для чего-то потребовалось составить схему дислокации войск уже не существующего фронта. Именно 8 мая 1942 г. началось немецкое наступление на Ак-Монайском перешейке, завершившееся разгромом семнадцати наших дивизий и трех стрелковых бригад.

И второе, что заставляет задуматься над «Схемой», это наличие непривычных пометок при обозначении номеров отдельных из дивизий: «армянская», «азербайджанская», «грузинская», «русская», «смешанная». Такой акцент на национальный состав соединений заставляет по-новому взглянуть на развитие событий вплоть до 8 мая 1942 г., когда немцам удалось смять на левом фланге части 396 СД обозначенной на схеме как «азербайджанская», а затем — 63-й горно-стрелковой дивизии (ГСД), показанной как «смешанная», после чего противник развил свой успех.

Нельзя отделаться от мысли, что в те майские дни кому-то хотелось в поражении Крымфронта увидеть так называемый «национальный фактор».

Обратимся к архивным материалам. Молва о ненадежности определенной части воинов-закавказцев бытовала в те годы и была перенесена в наши дни. Смеем утверждать, что это расхожее мнение было посеяно ни кем иным, как самими ответственными за катастрофу фронта начальниками и политработниками, причем уровня представителя Ставки Верховного Главного Командования Л.З. Мехлиса. С момента прибытия на южный участок советско-германского фронта в конце января 1942 г., он сразу же проявил недоверие к боеспособности национальных частей и направил все усилия на получение пополнения для Крымфронта только из числа украинцев и русских.

Да, в феврале 1942 г. из-под Армавира и Лабинской были переброшены 271, 276 и 320 СД, укомплектованные воинами некавказских национальностей, всего около 15 тыс. человек. Но точные цифры из фондов Центрального архива МО РФ (г. Подольск) говорят о том, что на 20.02.42 г. в 12 стрелковых и горнострелковых дивизиях Крымфронта (не считая трех стрелковых бригад, кавалерийской дивизии, танковых соединений и частей армейской артиллерии) из 151 тысячи воинов «кавказцы» составляли 45,5 тысяч, а выходцы из республик Северного Кавказа — еще 31,5 тыс. То есть, так смущавшие Мехлиса «националы» составляли половину личного состава стрелковых войск, и заменить их славянами Мехлис мог пытаться только из «теоретических» посылок или желания застраховать себя на случай неудачных боевых действий вверенных ему и командующему Крымфронтом войск.

Бои в феврале, марте и апреле 1942 г. повлекли большие жертвы среди личного состава всех дивизий трех армий, особенно 44-й армии, обеспечивающей левый фланг фронта. В ней к весне 1942 г., в наличествовавших в феврале того же года пяти дивизиях — закавказцы составляли всего пятую часть. Стоявшая в первой линии 63 ГСД в январских и февральских боях понесла значительные потери в людях и технике. К 15.04.42 г. соединение имело лишь 67% личного состава, 70% винтовок, 40% автоматического стрелкового оружия, половину противотанковых орудий, 55% полевой артиллерии.

В конце апреля 1942 г. 63-я ГСД также подверглась проверке комиссией политуправления фронта. В выводах комиссии констатировалось, что части дивизии «способны выполнить задачу» и она — «крепкое боевое соединение». И это несмотря на то, что командующий 44-й армией ранее ставил вопрос об отводе этой дивизии в резерв для ее доукомплектования и приведения в боевой порядок с учетом произошедшей одновременно смены комдива, всех комполков и штабных офицеров в полках и соединении, снятых Мехлисом. Мнение командарма не было принято во внимание.

В составе трех армий, по-существу, было шесть «национальных» формирований; 390 армянская СД, 77-я азербайджанская ГСД, 396 грузинская (в дальнейшем называвшаяся азербайджанской) СД, 224-я грузинская СД, 63 грузинская ГСД, 138 стрелковая дивизия. Последняя была укомплектована значительным количеством воинов армянской национальности.

По инициативе Мехлиса в эти и другие четыре дивизии (302, 398, 400,404 СД) направлялись национальные офицерские кадры из военных училищ Северного Кавказа (их имелось 9), Закавказья (не менее 6) и курсов политсостава. Полки дивизий были переформированы по национальному признаку: из 3-х стрелковых батальонов каждого полка — один батальон стал грузинским, другие два — азербайджанским и армянским. При этом командирами батальонов и рот оставались офицеры славянских национальностей, а комиссарами и политруками — выходцы из закавказских республик.

Возникает мысль, что перегнав из национальных подразделений значительную по составу прослойку воинов славянской и других национальностей европейской части страны, Мехлис ослабил эти соединения и части. Объяснение этому простое: боец, понимающий команды и быстро улавливающий приемы ведения боевых действий, без сомнения, мог служить примером для подражания у солдата, не понимающего русского языка, и вести его за собой, побуждая к стойкости и решительности.

Начатые Л. З. Мехлисом переформирования и перетасовка личного состава дивизий Крымфронта не были доведены им до конца, оказавшись формальными мероприятиями и самоцелью. Моральное состояние командного состава всех степеней было подавлено из-за его неразумных решений в организации наступательных операций в разгар непогоды. У личного состава наступательный дух был снижен, сломлен из-за бездумного отношения руководящего звена к своим подчиненным, показательных расстрелов и из-за огромного числа неоправданных потерь.

При здравом рассуждении, фактор, связанный с многонациональным составом войск Крымфронта, якобы усугубивший трагический исход боев весной 1942 г. под Керчью, — это не более, чем миф. А рожденная сразу же после отхода штаба фронта на кавказское побережье упомянутая «Схема» должна была сыграть роль некой наглядной «подсказки» во внедрении этого мифа.

64-й летний генерал-полковник Л. З. Мехлис умер в феврале 1953 г. С 1942 г. он последовательно пробыл на войне членом Военного Совета восьми фронтов, закончив свой земной путь в ранге Министра Госконтроля СССР на Красной площади у Кремлевской стены при десятке орденов и дюжине медалей за свои заслуги.

Сколько же десятков тысяч напрасно загубленных в феврале-мае 1942 г. жизней воинов Крымфронта следует занести в счет его деяний?

н/сотрудник Керченского историко-культурного заповедника
Л.Венедиктов

Информационно-рекламный еженедельник Боспор
Тематические рубрики | № 8 от 22 февраля 2007 г.