Раздел первый. Формирование 110 ОККД

Начало войны застало меня курсантом Орджоникидзевского дважды Краснознаменного горно-стрелкового училища. После окончания училища был направлен в распоряжение командования 9 армии в г. Шах­ты Ростовской области. А когда началось формирование Калмыцкой кавалерийской дивизии, был направлен в распоряжение Сталинградского военного округа. Прибыл в с. Малые Дербеты поздно вечером 20 декабря 1941 года, где размещался штаб 110 ОККД. Меня принял подполковник Бимбаев М. Т.

— Наша задача,— сказал он,— сформировать кавалерийское соединение, обучить и воспитать воинов для разгрома ненавистного нам врага. Успех во многом будет зависеть от среднего командного и начальствующего состава, который еще не укомплектован. Старшего командного и начальствующего состава у нас в частях еще почти нет, но и частей еще нет. Вам 21 декабря надлежит выехать в с. Тундутово. Местные товарищи знают о вашем прибытии, помогут вам во всем.

Для размещения личного состава были освобождены клуб, школы, служебные учреждения, некоторые жилые дома. Многие колхозники сами предлагали свои дома, переходя жить к соседям. В общем, народ оказывал нам помощь кто чем мог. В конце декабря 1941 г. начали прибывать люди из разных улусов и лошади. В то же время прибыли комиссар полка батальонный комиссар Гаряев С. Н., начальник штаба, затем командир полка майор Шарапов и его заместитель капитан Василенко. Я был назначен командиром пулеметного" эскадрона, политруком т. Кузеев, зам. политрука т. Очиров. Управление эскадрона размещалось в бывшей колхозной конторе над обрывом, там же в сараях находился конский состав. Красноармейцы вначале были одеты и обуты не по форме. Вооружение эскадрону только начало поступать. Так что на первых порах винтовки были не у всех. Была одна пулеметная тачанка. Лошади были разные: обученные и необученные. Мы старались подбирать лошадей по мастям. Первый пулеметный взвод — вороные лошади, второй — гнедые, третий — серые и четвертый — рыжие.

Несмотря на недостаток вооружения и неустройство, занимались по 10—12 часов в сутки. Изучали матчасть стрелкового оружия, уставы, несли караульную службу, выезжали в поле на тактические занятия, учили, как надо вести бой с наименьшими потерями. Серьезное внимание обращали на физическую, строевую и политическую подготовку. Политрук эскадрона Кузеев, зам. политрука Очиров ежедневно проводили политические занятия с бойцами и младшими командирами. За полтора месяца в результате упорного и настойчивого обучения ранее не обученные люди стали подтянутыми, стройными, обрели солдатскую выправку. Вся эта подготовка проводилась под знаменем достойной встречи 24-й годовщины Красной Армии. В результате инспекторского смотра пулеметный эскадрон 311 КП занял по боевой и политической подготовке первое место. Командиру эскадрона и политруку была объявлена благодарность. Участвовать с этим подразделением в бою мне не пришлось. Меня отозвали в штаб 110 ОККД и назначили адъютантом командира полковника Панина В. П.

Будучи адъютантом, я часто встречался с командирами полков майором Наумецким, майором Шараповым, майором Ориночко, начальником политотдела дивизии А. И. Заднепруком, заместителем командира полковником В. А. Хомутниковым, начальником штаба дивизии подполковником Бимбаевым М. Т. и другими. Командиры полков докладывали командиру дивизии о том, как идет подготовка личного состава (обучение и воспитание) к боевым действиям. Они говорили о том, что, несмотря на неустроенность с жильем, нехватку транспорта, теплой одежды, личный состав частей и подразделений готов бороться во имя победы над немецко-фашистскими войсками. Воины неустанно овладевают вверенным им оружием, чтобы разить врага, усердно занимаются на политзанятиях. Боевая и политическая подготовка проводилась в духе соревнования. Мне не приходилось слышать, чтобы у нас в частях имели бы место проявление национализма, национальной неприязни. Все жили и трудились как братья.

В поездках по подразделениям дивизии я сопровождал полковника. Он лично проверял организацию и методику проведения занятий в подразделениях и штабах, присутствовал на тактических занятиях полков и во время стрельб по мишеням. Сам он прекрасно стрелял и отлично знал технику, личным примером учил подчиненных командиров. Во время проведения общедивизионного учения в конце апреля в районе Малые Дербеты—Садовое командир дивизии руководил учебными операциями, давал очень ценные тактические советы командирам полков, штатным работникам и начальникам служб. Многие были поощрены: среди них командир 292 КП майор Ориночко, пом. начштаба 273 КП Хахлынов, командир 273 КП майор Наумецкий и др. Были поощрены также рядовые воины. А некоторые командиры получили взыскания.

В марте, перед учением полковник Панин сказал мне:

— Товарищ Джунгуров, дайте распоряжение начальнику ПФС, пусть подготовит «эмку» в г. Элисту, поедем в Калмыцкий Совнарком, а оттуда в Башанту, где из 111 кавдивизии нам нужно отобрать рядовой, командный и начальствующий состав.

Выехали мы рано утром. Только проехали 5 километров — застряли в снегу. Нам помогли ехавшие на волах колхозники. За всю дорогу приходилось вытаскивать машину 15—20 раз. Ночевали в с. Сухота. К вечеру следующего дня добрались до Троицкого. Только спустились в село — опять засели. Оставили машину. Полковник и я добрались пешком до военкомата. Машину потом притащили на быках.

В Элисте мы пробыли два дня, затем поехали в Башанту. В Башанте были уже полковой комиссар С. Ф. Заярный, батальонный комиссар А. И. Заднепрук, начальник тыла, несколько офицеров штаба и политотдела.

Мы получили пополнение из состава 111 кавдиви­зии, а командный и политический состав почти полностью был зачислен в 110 ОККД. Наша дивизия теперь была полностью укомплектована. Избыточный состав отправили на пополнение других формирующихся соединений.

В конце апреля 1942 г. полковника Панина и полкового комиссара Заярного вызвали в Сталинградский военный округ. С ними поехал и я. Был получен приказ о зачислении нас в действующую армию. По при­бытии в штаб дивизии меня вызвал полковник Панин.

— Пока мы ездили в Сталинград, мне, оказывается, прислали другого адъютанта. Где бы вы желали служить?

— Только в строй,— ответил я, имея в виду свою прежнюю должность — командира пульэскадрона 311 КП. Я хорошо знал личный состав.

Полковник говорит:

— Ведь там капитан Конев. Может пойдете в штаб дивизии? Тогда я ответил:

— В любой полк, только на передовую. Полковник удовлетворил мою просьбу и направил командиром пульэскадрона. После моего перевода в 273 полк очень часто полковник Панин заезжал к нам в эскадрон, интересовался боевой и политической под­готовкой личного состава и состоянием боевой техники. Все это говорило о большой человечности полков­ника Панина. Я впервые, можно сказать, наблюдал дружбу двух военачальников: полковника Панина и полковника Хомутникова. Эта дружба завязалась у них еще в годы учебы в Ленинградском кавалерийском училище. Очень часто полковник Панин рассказывал о Хомутникове как о бесстрашном воине и об умном военачальнике. Дружба их была воплощением дружбы двух народов: русского и калмыцкого.

Я прибыл в 273 кавполк перед первым маем. Он размещался в с. Садовом. Командир полка майор Наумецкий пригласил помначштаба полка Хахлынова и дал указание познакомить меня с личным составом эскадрона. К этому времени все части нашей дивизии полу­чили единое обмундирование, полностью были снабжены вооружением, лошадьми.

Первая встреча с подразделением произвела нехорошее впечатление: занятия проводились не систематически, слаба была требовательность младших командиров. На это пришлось обратить самое серьезное внимание. Ввели обязательные для всех двухчасовые строевые занятия, двухчасовые занятия по матчасти, двухчасовые занятия по уставам, ежедневный стрелковый и конный тренаж, выезжали в поле через день на тактические и стрелковые занятия.

В начале мая 1942 года состоялись конноспортивные соревнования, которые являлись смотром строевой, военно-спортивной и конной подготовки частей и под­разделений.

После состязания командир полка Наумецкий собрал всех командиров и приказал готовить эскадроны к длительному маршу. Утром наш эскадрон в составе 273 КП оставил с. Садовое. В пути движения по приказу командира полка эскадрон отрабатывал «отражение атаки противника справа, слева». Давал разные вводные задания. На шестые сутки мы прибыли в Кутейниковскую, где дали отдых личному и конскому со­ставу.

В конце мая пулеметный эскадрон стал на дислокацию в х. Карповка. Здесь мы находились до 13 — 14 июля 1942 года. Все это время занимались обучением и воспитанием рядового и младшего командного со­става.