Издательство: Калинин Н.В. Это в сердце моем навсегда, М.: Воениздат, 1967
Калинин Н.В.

Это в сердце моем навсегда.

0.0/5 оценка (0 голосов)

К месту назначения прибыли в то время, когда наши войска оставили Керчь.

— Опоздали, товарищи, — встретил нас командующий фронтом Семен Михайлович Буденный. — Хотели использовать вас под Керчью. Ну да ладно, дело теперь уже прошлое...

Словно о чем-то задумавшись, Семен Михайлович на какое-то время замолчал. Потом, быстро взглянув на меня, сказал:

— Назначаю вас, товарищ Калинин, начальником краснодарского гарнизона. Вам предстоит большая работа — сформировать новые части из подразделений, переправившихся сюда из Крыма.

Буденного я не видел несколько лет. Но изменений в его внешности не заметил. Он по-прежнему выглядел бодро и даже молодцевато. Семен Михайлович меня, конечно, уже не помнил и потому, усадив рядом, начал расспрашивать, откуда я, где служил и воевал. Потом распорядился:

— Ну а теперь идите к Захарову, ознакомьтесь с обстановкой и приступайте к делу.

Я не стал терять ни минуты. Получив необходимую информацию в штабе фронта, занялся комплектовкой частей.

По заданию С. М. Буденною руководил работами по укреплению Краснодара. А в мае принимал и инспектировал соединения кубанских и донских казаков-добровольцев. Они приехали на своих лошадях, полностью снаряженные. Не было у них лишь огнестрельного оружия.

Вновь прибывших влили в 17-й кавалерийский корпус, которому затем присвоили 5-й номер. Командовал этим соединением генерал Николай Яковлевич Кириченко. Оно вскоре прославилось и при обороне Краснодара, и в последующих боях в Таврии.

В первых числах июня меня назначили командиром 91-й стрелковой дивизии, входившей в состав 51-й армии Командарм 51 генерал-майор Н. И. Труфанов — мой земляк, ярославец. 93

В штабе на станции Зимовники меня встретил полковник А. М. Кузнецов. Он сообщил, что Николай Иванович болен, и предложил пройти к нему на квартиру. Это было днем, часов в двенадцать.

Николай Иванович лежал в маленькой комнатке, в отдельном домике, у очень гостеприимной казачки. Горестно было видеть этого всегда веселого человека прикованным к постели. Труфанов сильно исхудал, как-то поблек, но старался казаться бодрым и даже пытался шутить.

Разглядывая меня, сказал:

— А ты выглядишь молодцом. Вот поднимусь, повоюем вместе...

Труфанов подробно рассказал об обстановке в районе армии.

— Положение у нас очень трудное, — заключил он.— Нужна твердая рука. А иногда и личный пример. В общем, ты это и сам знаешь.

О многом переговорили мы с ним в тот день. Даже планы некоторые строили. Но вскоре Николаю Ивановичу стало хуже, и его эвакуировали в тыл. Впоследствии мы с ним встречались еще несколько раз: в декабре 1942 года в районе Малые Дербеты, в январе 1943 года — на Маныче, когда вели бои за станицу Пролетарскую, и в феврале — под Ростовом. Потом наши пути больше не перекрещивались.

В командование армией вступил генерал-майор Т. К. Коломиец.

91-я стрелковая дивизия работала на строительстве фронтовых оборонительных рубежей в районе Барайша, затем Азова, Кагальника, Семибалки. В ее состав входили 503, 561, 613-й стрелковые и 321-й артиллерийский полки.

13 июля соединение было переброшено по железной дороге в районы Цимлянской, Титова, Зимовников. 16 июля передовой отряд, прикрывавший сосредоточение частей, подвергся атаке противника, который, заняв Цимлянскую, пытался с ходу форсировать Дон в районе Красного Яра. Получив отпор, гитлеровцы повели наступление вдоль реки, в направлении станции Николаевская. Тяжелое положение создалось в районе Цимлянских высот. Некоторые наши подразделения вели бои на правом берегу Дона. Мы стремились вернуть Цимлянскую, 94 но враг держался за нее очень цепко, выбить его оттуда не удалось. Больше того, он контратаковал и нам порой приходилось совсем туго.

На следующий день неприятель не проявлял особой активности, и мы смогли привести себя в порядок, более основательно закрепиться на занятых позициях. Главной нашей задачей теперь было не допустить переправы 4-й танковой армии немцев через Дон. А фронт обороны у нас был большой — свыше 90 километров. Он простирался от излучины реки в районе Цимлянской до хутора Константиновский. В течение трех суток мы вели огневые бои и разведку.

Наш штаб за это время наладил более четкое управление частями, установил с ними надежную связь, дублируя ее подвижными средствами. При такой растянутости подразделений четко действующая связь играла особо важную роль. Тут следует воздать должное начальнику штаба дивизии подполковнику А. И. Булгакову. Он был неутомим. Весь рубеж Булгаков знал как свои пять пальцев. Я полагался на него во всем.

Как удалось установить, перед нами сосредоточивались части 48-го танкового корпуса немцев. Пленные показали, что их части должны наступать в направлении Сталинграда. Мы срочно перестроили свой боевой порядок. И когда на следующее утро гитлеровцы нанесли удар по позициям полка подполковника Бурцева, туда уже были переброшены значительные силы артиллерии. 36 вражеских танков напоролись на плотный огонь. Неприятель вынужден был отойти, потеряв 13 машин. Еще 4 танка подорвали наши минеры, бросившись с зарядами под гусеницы.

18 июля после авиационного налета немцы снова предприняли атаку, в которой на этот раз участвовало всего 16 танков. И опять мы встретили их губительными залпами. Лишившись пяти машин, фашисты повернули обратно. Минут через пять они открыли по боевым порядкам дивизии сильную стрельбу из орудий. А еще спустя некоторое время появились их бомбардировщики...

С 19 по 27 июля 91-я стрелковая дивизия дважды пыталась вернуть Цимлянскую. Однако противник уже успел основательно закрепиться и подтянуть резервы. Упорные бои не принесли нам успеха. Высадив воздушный десант, гитлеровцы одновременными ударами с фронта 95 и тыла захватили Красный Яр, Лог, Богучары. Мы провели контратаки и выбили их оттуда. Неприятель не успокоился. Борьба за эти населенные пункты приняла исключительно напряженный характер. Красный Яр, Лог, Богучары трижды переходили из рук в руки.

Подтянув свои главные силы, 4-я танковая армия немцев начала форсировать Дон. Особенно тяжелое положение сложилось у нас на участке Цимлянская, Романовская. В течение всего дня наши позиции бомбила вражеская авиация, а с наступлением темноты методически обстреливала артиллерия.

В ночь на 28 июля командарм приказал нам сдать занимаемый рубеж 157-й стрелковой дивизии и отойти на линию Соляновская, Романовская. 31 июля гитлеровцы совершили прорыв в районе Богучар, заняли Мокросоленый, Соляновскую и вышли на реку Сал, зайдя нам в тыл.

К рассвету мы пробились на северный берег Сала, близ станицы Семенкинская. Потерь в людях мы почти не понесли и полностью сохранили материальную часть.

1 августа 23-я танковая и 29-я моторизованная дивизии противника, сломив сопротивление частей отдельной кавалерийской дивизии, вышли на рубеж Веселый — Кутейниковская, где размещались наши тылы.

В те дни тактическая обстановка менялась по нескольку раз в сутки. Сплошной линии обороны не было. 91-я стрелковая дивизия сосредоточивала усилия на том, чтобы удержать важные населенные пункты, переправы, дороги. Локтевая связь между полками порой терялась. Немцы, конечно, стремились это использовать. Здесь развернулись ожесточенные бои за каждый населенный пункт, за каждый холм. Кровопролитными они были на реке Сал, за Верхнюю Серебрянку, Веселый Гай, хутор Атаманский, Нижний и Верхний Гашун. В них участвовали даже штабные подразделения и службы.

Первыми приняли на себя тяжесть вражеских ударов 503-й стрелковый полк и дивизионная школа младшего комсостава. Они удерживали занимаемый рубеж буквально до последнего снаряда, до последнего патрона. Когда же фашисты ворвались на позиции минометного подразделения, начальник школы капитан Яржемский миной подорвал себя и нескольких вражеских солдат. 96

Так, не сумев сломить сопротивление ваших 561-го и 613-го полков фронтальными атакаци, они стали усиленно искать стык или разрыв. И такую лазейку нашли. В нее немедленно бросили несколько подразделений автоматчиков с танками и артиллерией. Гитлеровцы нацелились на хутор Атаманский, где размещался штаб 91-й стрелковой дивизии.

Узнав об этом, штабные работники взялись за оружие. Одну из групп возглавил начальник штаба подполковник Булгаков, вторую — комиссар штаба Воронин, третью — начальник оперативного отделения майор Таратин. Группы заняли оборону на окраине селения.

Неприятельские автоматчики, наступая с севера, пытались овладеть Атаманским с ходу. Однако, встретив организованный огонь и понеся значительные потери, отошли. Через некоторое время они снова повели наступление на хутор, обходя его с северо-востока и северо-запада. На этот раз их поддерживало пять танков.

Поняв, что именно они наиболее опасны для обороняющихся, батальонный комиссар И. И. Воронин отобрал нескольких человек и под прикрытием лесозащитной полосы выдвинулся с ними вперед. Здесь группа Воронина связками ручных гранат подорвала две машины.

На северо-восточной окраине Атаманского бойцы комендантского взвода и бронебойщики тоже подбили ” подожгли два танка. Вражеские автоматчики залегли. Капитан Кравченко вызвал артиллерийский огонь. При его поддержке и при помощи прибывшей в хутор стрелковой роты 613-го полка гитлеровцы были отброшены.

Бой за Атаманский показал нам, что наши штабы всегда должны быть готовы к обороне. И особенно тогда, когда нет сплошного фронта. Составленный заранее боевой расчет на весь личный состав необходимо постоянно корректировать в зависимости от изменений как в людях, так и в обстановке.

Командный пункт пришлось переместить в другое место. На следующее утро противник подверг Атаманским жестокой бомбардировке. Но там уже не было ни войск, ни населения.

Части 48-го танкового и 4-го армейского неприятельских корпусов обходили нас с севера и юга.

В районе хутора Мартыновский мы были усилены 15-й танковой бригадой и 115-й кавалерийской дивизией. 97

На открытой местности под воздействием авиации конники не могли оказать нам серьезной поддержки.

2 августа Котельниково и Зимовники пали. 91-я дивизия оказалась в мешке. Вечером того же дня я получил приказ заместителя командующего 51-й армией генерал-лейтенанта Т. К. Коломийца вывести соединение в район П Малые Дербеты, Ханата, озеро Сарпа.

Оторваться от противника не удавалось. Арьергарды вели тяжелые, сдерживающие бои, авангарды вступали в схватки с немецко-фашистскими подразделениями, пытавшимися отрезать нам путь к новому рубежу.

Основными силами дивизия пробивалась на Садовое. Правый фланг ее прикрывал 1-й батальон 561-го стрелкового полка. Он хорошо провел ночную атаку в направлении поселка Деде-Ламин. Здесь отличилась рота лейтенанта Василия Супруна. О том, как действовало это подразделение, мне рассказал после политрук Небаев.