Когда читал в нашей газете «За изобилие» корреспонденцию журналиста Е.Лойко      с призывом: «Вспомните, пожалуйста» о том, как освобождали наш район от    немецко-фашистских захватчиков, думал: «А помнят ли, а знают люди, как защищали наши края от врагов?» Я помню. Хотел сразу же написать но все как-то не решался, откладывал. Теперь вот пишу свои воспоминания.

"Это было летом сорок второго года. Наш колхоз «Память Ильича» (тогда в Сусате был колхоз) готовился к уборке урожая.

Вообще-то жатва дело нелегкое. Не зря ее называют страдой. Но в те времена было еще сложнее. Даже в довоенное. На 2500 гектарах в нашем колхозе работало всего 8 колесных и 2 гусеничных трактора, 2 прицепных комбайна, а то все конные лобогрейки. Вот и приходилось убирать урожай, как говорится до белых мух. Скашивали, скирдовали, а обмолачивали уже в зимние месяцы.

Теперь-то у нас только в одной совхозной бригаде около 30 мощных тракторов, 13 самоходных комбайнов. Все хорошо подготовлены к жатве, и мы уверены, что уберем урожай-80 в короткие сроки.

А в то лето уже второй год пылала война. Все мужчины были на фронте, защищали Родину от немецко-фашистских захватчиков.  В Сусате оставались только старики,   женщины, да мы - подростки. Вот и работали сами. Работали самоотверженно, по-фронтовому, стремясь сделать все возможное для победы.

В ночную смену я своим трактором «Универсал» культивировал пары, а днем с другими механизаторами занимался ремонтом техники. У меня был уже немалый механизаторский стаж. В 16 лет стал трактористом и работал уже второй год, а до этого два года был прицепщиком.

В то раннее июньское (июльское) утро мы «возились» у своих тракторов на полевом стане. Вдруг кто-то крикнул:

— Гляньте, ребята, красноармеец на лошади едет сюда!

Нам, пацанам, было интересно. Мы стояли и смотрели во все глаза. До этого у себя еще не видели военных. Он подъехал, спешился. Поздоровавшись, спросил  бригадира. Мы ответили, что он уехал в МТС и вернется только к вечеру.

— Ну, а трактора у вас на ходу? — спросил гость.

— Конечно! — ответили дружно и с гордостью.

— Тогда попробуй быстро завести свой — предложил военный мне.

Я с радостью подскочил к своему трактору, крутнул ручку, и он завелся с полуоборота, Красноармеец похлопал меня по плечу и сказал:

— Глуши.

— Теперь ты заводи свой — предложил Саше Качалину. Потом проделал то же с остальными:

— Заводи. Глуши. — А сам смеялся.

Мы рассердились: показалось, что этот незнакомец просто потешается над мальчишками, тем более  что не всем удавалось  сразу завести машины и  приходилось попыхтеть до пота над заводной ручкой. И кое-кто попытался уйти.

— Стойте, ребята! — строго приказал военный. — Дело здесь не шуточное. Вы знаете положение на фронте? Где сейчас немец?

— Да, наверное, в Ростове...

— Нет, братцы мои. Фашисты уже в двадцати пяти километрах отсюда. Пытаются захватить Константиновку и рвутся на эту сторону. Наши там держат оборону. Вчера по Дону на барже доставили артиллерийские орудия, выгрузили на левом берегу. Теперь надо эти орудия доставить к Мечетному. Нужно подвезти и снаряды, Так что требуется ваша помощь.

— Но как мы поможем? — спросил Саша ~У нас нет снарядов, мы еще их и в глаза не видели.

— А знаете, где хутор Кудинов? Вот оттуда надо привезти их

Мы слушали красноармейца и думали: кто он, не шпион ли, может у него цель — угнать трактора и сорвать хлебоуборку? Стали отказываться:

— Без разрешения бригадира не имеем права, товарищ красноармеец. — Хотели разойтись.

Военный вскочил на коня, достал пистолет и приказал:         

— Называйте меня сержантом. Быстро заводите трактора и следуйте за мной! У меня приказ командования фронта: мобилизовать все исправные машины.

Отобрал три трактора: мой, Александра Качалина, Ивана Тихонова,

Под Кудиновым, в балке за рощей мы увидели множество ящиков со снарядами. Сержант приказал прицелить к каждому трактору по два развода и следовать по курсу, который укажет приставленный к нам боец.

И мы двинулись в путь. А туда, к складам, шли другие тракторы.

По нынешним временам к Мечетному ехать недолго. Ведь современные колесники быстроходные, и дороги хорошие — асфальтированные, и через Сал мост хороший. А тогда наши "универсалы" были тихоходы и сплошное бездорожье. На станицу Семикаракорскую вовсе не было пути. Пришлось ехать на Кузнецовку, объезжать озера, затопленные водой.

Не проехали и четверти пути, как у Тихонова и Качалина заглохли тракторы, никак не заводились.

— Ждать некогда. На передовой нужны снаряды — сказал красноармеец и приказал прицепить к моему трактору еще одну бричку, и перегрузить все ящики. — А вы отремонтируетесь, догоните.

Везли эти  боеприпасы двое суток без отдыха. То и  дело приходилось останавливаться, поправлять расползающиеся ящики на перегруженных возилках. А потом, под Кузнецовкой поломалось колесо и снаряды, как поросята, скатились в канаву, Я ухватился за голову, будто спас бы ее от осколков в случае взрыва. Но беда миновала. Пришедшие из хутора мальчишки помогли добыть запасные колеса, перегрузить ящики и проводили за Сал. Дальше их красноармеец не пустил: - «потому что опасно, может налететь самолет, а возможно и немцы уже где-то близко».

Самолет налетел. Сделал круг, прострочил очередью, не попал. Когда он улетел, мой проводник засмеялся.

— Знал бы он, какие гостинцы везем для фрицев, то бы не оставил на нас живого места.

К Мечетному добрались поздним вечером. Не успел я заглушить мотор как к подводам подбежали бойцы и стали снимать ящики, нести к своим  орудиям.

По приказу командира меня накормили, уложили спать. Но, не спалось, хоть и устал ужасно. Всю ночь что-то грохотало, ухало то далеко, то близко. Оказывается, шел бой.

Утром я спросил у командира, можно ли мне ехать домой, а то бригадир заругает за то, что угнал трактор, ведь хлебоуборку пора начинать!

— Не заругает, — отвечал командир, — ты со своим трактором делаешь сейчас более важное дело, чем жатва. Да и не известно, где сейчас ваш бригадир. Сусат уже обстреливают фашисты из занятых Раздор. Так что придется тебе оставаться с нами. Закрепляю тебя с твоим трактором  за третьей батареей.

Я вышел на улицу. Был солнечный день. Но у Дона виднелись частые разрывы снарядов, доносились пулеметные очереди. Там шел тяжелый бой.

Над Мечетным взвилась красная ракета. Сержант рванул меня за руку в окоп, под сетку, которая прикрывала орудие, крикнул:

— Открой рот, заткни пальцами уши!

Не успел я понять что к чему, как раздались один за другим оглушительные выстрелы. Стреляли наши орудия. Меня прижимала к земле невероятная сила, казалось, в ушах полопались перепонки...

— Ага! Уползают гады! — радостно крикнул сержант, наблюдавший в бинокль за правым берегом.

Я не выдержал, тоже выглянул из окопа и увидел, как немецкие танки, спускавшиеся к Константиновской переправе, теперь поворачивали назад, а их настигали густые взрывы нашей артиллерии.

— Смотрите! Уже три горят!

Часа два было тихо. Потом фашисты предприняли новую, более мощную атаку. По склону спускалось к наведенной переправе еще больше танков с пехотой. Наши артиллеристы били редко, экономя снаряды. Кончались они, хотя за ночь было доставлено их, казалось мне, немало. Все чаще вздымали землю фашистские снаряды на нашей стороне.

— Остался один снаряд, — мрачно произнес наводчик. Приуныли бойцы. А командир приказал:

— Проверить связки гранат, бутылки зажигательные.

И вдруг на соседней батарее раздалось радостное «ура!» Его подхватил наш наблюдатель:

— Ура, товарищи! Живем! «Катюши» идут на подмогу.

Не прошло и несколько минут, как там, где появились машины, крытые брезентом - будто клубы молний взлетели в небо яркие кометы, неся за собой длинные огненные хвосты. Через несколько секунд огнем запылала правая сторона Дона, окуталась черным дымом там, где были немцы.

Еще дым не рассеялся, а «катюш» уже не было на прежнем месте. Быстро они пришли, быстро и ушли. Надолго захлебнулась атака гитлеровцев.

Павел АКСЕНОВ, ветеран Великой Отечественной  войны - комбайнер Сусатского совхоза. (Окончание следует)

Редактор И. ДЕРЕВЯННО

"За изобилие" №76 (6105) 24 июня 1980 стр.2, 4

 

ЧЕРЕЗ БЕДЫ, ЧЕРЕЗ ГОДЫ

Годы минули после того трудного лета сорок второго. Но помнится все очень четко. Да, разве можно забыть такое! Особенно если оно осталось черным рубцом не только на твоей лично жизни, но и на жизни твоего родного края, многих людей..

Вероломно напавшие на СССР гитлеровские полчища, ожесточенно сламывая сопротивление советских воинов, продвигались все дальше вглубь нашей страны. Каждая пядь земли поливалась кровью защитников и захватчиков.

Много полегло и наших, и врагов и здесь, где мне довелось впервые участвовать в боях, — под Константиновкой, Мечетным, на пути в Золотаревку,  на Маныче.

Оправившись после ударов советских «катюш», фашисты обрушили мощный огонь по нашей линии обороны. Их снаряды долетали до Мечетного. подожгли амбары, в которых колхоз хранил зерно. Пострадали жилые дома. Вспыхнули от взрывов два трактора, которые прибыли к батареям.

Особенно губительный огонь обрушили враги на участки, где шла эвакуация через Дон раненых, населения, имущества. Их обстреливали из орудий, бомбили самолеты. Туда послал командир меня и моего земляка Павла Маркова с приказом убрать трактором застрявшие на дороге через лесную речушку зенитки и подбитые машины.

Поехали ночью, потому что днем нельзя было проскочить. Однако, и ночью мы попали под шквальный огонь.

Когда налетали самолеты, мы падали на землю, прижимались к родимой, ища в ней защиты. Сотрясалась земля от взрывов, вздымалась вверх, но от нас смерть отвела.

Когда взрывы бомб прекратились, мы поднялись, осматриваясь, отряхиваясь. Сами с Марковым уцелели, а трактор пострадал. Два бомбовых осколка пробили сердцевину радиатора. Сорвало воздухоочиститель.

— Вот и отработался наш колхозный друг — трактор, — вздрагивающим голосом произнес мой напарник.

— Нет! Еще повоюем — возразил я. Помучились изрядно, но завели трактор. И просто чудом дотащились до Мечетного.

А там командир приказал:

— Чтоб до утра трактор был  на  ходу

— Но где возьмешь радиатор?

— Надо найти. Потащите свою пушку в Золотаревскую МТС на ремонт. Она очень пострадала в этом бою. На вашей батарее двух убило, сержанта  ранило.

У меня сжалось сердце: товарищей нет! Несколько часов тому назад я с ними разговаривал - они были живы, здоровы, шутили, смеялись. И вот... На глаза навернулись слезы. Я подошел к своему трактору, оперся лбом о радиатор и задумался; вот она какая страшная война! Тяжело. Хотелось плакать навзрыд, спрятаться куда-то. Но вдруг раздался шепот. Из высокой кукурузы вышли трое ребят, смотрели участливо.

— Вам, дяденька, приказали до утра поставить радиатор на трактор? — спросил вихрастый пацан.

— Какой тебе дядя? — рассердился я и ответил: Да, приказали.

— Но где я его возьму?

Белокурый мальчишка, лет тринадцати, ухватил товарища за руку, зачастил:

— Васька, а помнишь мы прятались в сарае от бомбежки и там в углу стоял радиатор от трактора.

— Он, может, негодный.

— Не, совсем новенький. Я его раньше смотрел.

— Ну пошли, ребята, показывайте свой радиатор, — обрадовался я.

— Нет, дяденька, вы снимайте этот радиатор. А мы сами — опять предложил вихрастый.

— Что ты заколотился все «дяденька да дяденька». Он, может, немного и старше от нас.

—  Правильно. — поддержал я и предложил: — Зовите меня Павлом. Так принесете сами?

— Честное пионерское! — поклялся Васька, вместе с ним товарищи вскинули руки в салюте и скрылись в темноте ночи.

С помощью нежданных юных помощников из Мечетного я к утру отремонтировал свой трактор. И только на зорьке хотел вздремнуть, как начался артиллерийский  обстрел.

А в Константиновке снова разгорался жаркий бой. Заняв западную часть станицы, фашисты старались выбить защитников и с восточной. Насылали самолеты и на наши батареи, потому что они своим огнем мешали атакующим выбить защитников.

Над Мечетным разгорался воздушный бой. И наш самолет поджег вражеского стервятника. Спустившегося на парашюте летчика мы поймали.

Долго шла борьба... Но как ни держались наши, пришлось отступать, оставлять   донскую землю пядь за пядью.

Но зря радовались враги своим временным успехам. Советский народ. Советская Армия, собравшись с силами, повели мощное наступление!

Мы освобождали от временной оккупации не только советские города и села, но помогли избавиться от фашистского ига многим другим народам. Куда только ни кидала меня война: Украина. Молдавия, Румыния. Польша. Венгрия. Чехословакия. Югославия. Болгария. Австрия, Германия... Много бед повидал, пережил. Обретал добрых товарищей и терял в боях. Сам получал ранения, выздоравливал и вновь становился в строй армии - освободительницы. После Великой Победы вернулся в свой родной Сусат и опять стал работать механизатором.

Когда праздновали 30-летие освобождения Дона от немецко-фашистских захватчиков, в Ростове была встреча ветеранов 5-го Донского казачьего корпуса, на которую пригласили и меня (я служил в этом корпусе артиллеристом, разведчиком). С трудом узнавали друг друга, ведь годы, пережитое очень всех изменило. Но какой была радостной встреча с боевыми товарищами, с которыми прошел от Ростова до Будапешта. мы рассказывали друг другу о жизни, вспоминали дни боевые.

Много военных дорог пройдено. Но меня всегда тянуло на ту, первую. И я за послевоенные годы не раз возвращался туда, где начинался мой боевой путь, где я вступил в ряды защитников Родины.

А недавно произошел такой случай: будто история повторилась.

Послали меня и еще двух комбайнеров пригнать с Малой Мартыновки три новых комбайна СК-4, предназначенных для нашего совхоза «Сусатский». Когда проезжали через Мечетной, я стал рассказывать своим молодым спутникам о том, как здесь держал оборону и поймал немецкого летчика. Они не очень верили: мол, заливает ветеран, какие могли быть тут бои в таком тихом месте.

На обратном пути подводил меня новый комбайн. Как нарочно, то и дело откручивались на заднем колесе шпильки, и колесо отпускалось. Я часто останавливался, подтягивал гайки. Оба комбайнера тоже останавливались со мной, помогали. Но день шел к концу, а под Вислым мой комбайн опять застопорил. Тогда водители других рассердились:

— Так с тобой не дотащимся домой до самого утра. Ты сам как-нибудь, а мы поехали…

В Мечетной въехал уже ночью. Вдруг мой СК-1 резко остановился, взревел мотор и что-то сильно застучало. Я заглушил мотор, стал ходить вокруг комбайна, искать причину.

— Вот, черт тебя побери! Опять в том же хуторе беда - проворчал я. И, будто в сказке, тот час подошли трое ребят, как тогда в сорок втором и возраста примерно такого.

— Дяденька, что случилось? Мы вышли из клуба. Слышим большой стук и мотор заглох.

— Да, видно, придется мне ночевать здесь. Ходовой  ремень полетел…

— Васька! — (надо же, как тогда) сказал один мальчишка — у тебя же отец комбайнер. Может у него ремень найдется? Пошли к вам — и ребята скрылись за поворотом улицы.

Вот чудеса: история повторяется! Осмотрелся, нет, хутор совсем не тот: красивый, благоустроенный, зеленый и весь залит электрическими огнями.

Вскоре прибежали мальчишки и принесли сразу два ремня.

— Нам папка сказал, что если один ремень порвался, то надо и другой выкидать, может не подойти в паре со старым.

Ребята ухватились помогать мне собирать вариатор.

— Не надо, вы в чистой одежде, запачкаетесь.

— Так вы же один провозитесь до утра.

Вместе с юными помощниками мне удалось быстро все поправить. Поблагодарив их сердечно, я отправился в путь. И только тогда вспохватился, что не узнал их фамилий.

Может они сыновья тех мальчишек сорок второго года? Какой же хороший у нас народ!

Вот бы красные следопыты Мечетновской школы помогли мне установить имена и  тех из 42-го и этих!

Павел  АКСЕНОВ, комбайнер Сусатского совхоза, ветеран Великой Отечественной войны.
(Подготовила к публикации Е.ЛОЙКО).
Редактор И. ДЕРЕВЯНКО
"За изобилие" №78 (6107) 28 июня 1980 стр.4