Медальон Тугана Турсунова

ПЕТР ЕМЕЛЬЯНОВ перегонял свой трактор с плугом из одной загонки в другую. На холмике лемех зацепил за боевой ремень. Это было захоронение воина. Вместе с чабаном из Ажинова, находившимся тут, Емельянов вместе с останками человека обнаружил портупейный ремень, офицерскую планшетку с бумага­ми, уже почти истлевшими, трубку и солдатский медальончик.

Чабаны медальончик доставили в местный Совет де­путатов трудящихся, бывшему тогда секретарю испол­кома Ф.И.Иваневскому, ныне жителю хутора Кудинова. В медальончике хорошо сохранился адрес погибше­го. Фамилия - Турсунов, имя - Туган, отчество - Турсунович, год рождения - 1919-й, национальность - туркмен. Воинское звание - старший лейтенант (младший политрук). Должность - политрук минометной батареи (82 мм минометов) 292 кавполка 110-я ОККД, оборонявшей Багаевский район от немецко-фашистских захватчиков.

По-туркменски Турсун означает «пусть встанет», Туган - «собрат, сородич». Он учился и воспитывал­ся в детском доме, не помнил ни отца, ни мать. Труд­но сказать, когда он ушел в армию, добровольно или по призыву. Не узнал я пока, какое училище он окон­чил, по строевой части или политфак. Правда, одни факт свидетельствует, что он был строевым команди­ром. Уже в звании старлея он учился на курсах усо­вершенствования комсостава РККА. В мае 1941 рода после КУКС он из Ростовской области отбыл в летние лагеря на Украину. И, как говорится, попал «с кораб­ля па бал». Он участвовал в первых же боях с вероломно напавшим на нас врагом, воевал в минометной батарее — в ту пору новом роде войск Красной Армии (в дальнейшем это усовершенствованное оружие получи­ло название катюш).

После ранения лечился в тыловых госпиталях. С но­ября 1941 года Турсунов прибыл на пополнение в 111-ю Калмыцкую дивизию, которой командовал герой гражданской войны депутат Верховного Совета СССР В.А.Хомутников, и был назначен на должность политрука минометной батареи. В начале марта диви­зия была отозвана в действующую. Полковник В. А. Хомутников получил новое назначение - в 110-ю ОККД, а вместе с ним и Т.Т.Турсунов. Он быстро ос­воил круг своих занятий, показал себя знающим дело специалистом минометного вооружения (в марте 1942, в связи с введением нового штата кавдивизии, 111 кд была расформирована, а личный состав передан на доукомплектование 110 кд, В.А.Хомутников в 111 кд не был).

Замкомполка-292 Попов, кадровый офицер-кавалерист, говорил о нем: «Надо отдать должное Турсунову, он отлично сочетал политическую и боевую подготов­ку бойцов, умел с ними проводить беседы и занятия ­на высоком уровне». Эту его черту в полной мере оце­нивал он, капитан Попов, отвечавший за боеподготов­ку и признававший огромную роль огневых средств в войне с фашистами. Помню, однажды Турсунов рас­сказал нам о всех видах существовавших в то время минометов, об их превосходстве перед гаубичными ору­диями того же калибра, об их маневренности в бою. Особенно он высоко отзывался о легкости, об удобстве в использовании (даже из-за отвесной стены здания), о, мощности, уничтожающей силе ротной батареи в про­тивоборстве с атакующими вражескими цепями и показал нам муляжи, имитирующие ротный миномет. Он объяснил его устройство настолько доходчиво, что всем стало все понятно. Добавил к сказанному на «уроке» о беглом огне, миномета (в случае атаки автоматчиков противника или кавалерии, вооруженной карабинами).

Места для учебной стрельбы выбирались наиболее безопасные для людей и боевых лошадей, чаще всего в карпово-сусатской лощине. Именно здесь мы осваи­вали новые ПТР, практиковались в попадании в цель (по лемехам от плуга) на разные дистанции. Ну что по­делаешь, что этого было недостаточно в текущей войне - у нас не хватало авиации, которая могла бы противодействовать вражеской. В остальном мы были вооружены и подготовлены неплохо, чтобы отстаивать родную землю от посягательства на нее супостата.

В дни обороны на левом берегу Дона минометная батарея 292 кавполка с 14 по 24 июля сосредотачивалась правее пулеметного эскадрона в зарослях, где стояла рыболовецкая бригада. 23 июля 1942 года передовые части противника, двигавшиеся в направлении багаевского наплавного моста, наткнулись на боевое охранение 292 кавполка из первого взвода четвертого эскадрона, неожиданно для себя попали под кинжальный огонь, что заставило их развернуться в боевой порядок.

Поведение врага свидетельствовало о том, что он принял решение готовиться к бою. Ответом на это нахальство был интенсивный огонь из всех средств. Заговорили карабины, автоматы, пулеметы, с правого фланга «подала голос» минометная батарея, руководимая непосредственно политруком Турсуновым (первый командир минометной батареи Монахов Алексей Матвеевич был назначен пом.нач.1 отделения штаба 292 кп). Прикинули, для начала, одиночными выстрелами, а, убедившись, что расстояние определено с большей долей точности, засыпали немецкую пехоту беглым огнем.

С тыла стреляли другие минометы и орудия, и солдаты с передней линии обороны могли удостовериться самолично в жертвах врага, в том, что мы в состоянии отомстить за погибших от бомбежки наших товарищей.

На помощь фашистам поспешило подкрепление из бронетранспортеров, танкеток и трех танков. Темп стрельбы с нашей стороны между тем усиливался, несмотря на ураганный огонь гитлеровских бронированных машин. Наши огневые точки были неуязвимыми в той ситуации, к тому же штаб дивизии оказал нам помощь, прислав крупнокалиберное оружие. Мы отстаивали багаевский наплавной мост, сколько могли, но он, усиленный понтонами, мог пригодиться врагу, и мы,выполняя приказ командования дивизии, заминировали его и при необходимости готовы были уничтожить. До 12 часом 24 июля ждали: может, какая часть или транспорт с грузом покажется на правом берегу. А потом взорвали.

Н. БАДЬМИНОВ, участник боев под Багаевской и Карповкой, ныне житель х.Карповки

(Продолжение следует)

«Светлый путь» № 89 (5303) от 26 июля 1977

(Продолжение)

24 июля пополудни мой пулеметный эскадрон занял оборону у раздорского моста в центре полка. Правее и чуть позади нас (севернее раздорской проселочной дороги) в займище, заросшем высо­кими травами, расположилась минометная бата­рея. Враг, находившийся на раздорской возвышен­ности, намеревался без промедления переправиться на левый берег Дона и по равнинной степи устре­миться вглубь наших позиций. Кроме большого ко­личества артминометных вооружений, враг поль­зовался мощной бомбовой поддержкой, В тот день он произвел второй налет бомбардировщиков. Ко­мандир полка С.И.Ориночко, оценив обстановку и наличие своих сил, выставил на первую линию обороны, вырытой по самой бровке левого берега Дона, один взвод сабельников с ручным пулеметом и с автоматами с южной стороны раздорского на­плавного моста. Преграда вражеским десантникам была обеспечена. Это было дерзкое решение - под носом противника держать заслон. После бомбар­дировки и артобстрела фашисты намеревались выбросить на противоположный берег автоматчиков, но, встретив плотный огневой навес пулеметов и беглый «прощуп» минометчиков Турсунова, попа­дая под фланкирующий огонь взвода засады, враг прекратит временно попытки форсировать Дон сходу.

Уже вечерело. Майор Ориночко приказал своему заместителю капитану Попову, шефствовавшему над минометной батареей, засветло взорвать раздорский мост во избежание ночной вылазки немцев на левый берег. Турсунов, легко маневрировавший ротными минометами, после короткого обстрела, меняя огневые позиции, раза три брал на прицел мост и сумел разорвать его надвое. Наступила от­носительная тишина, Ориночко комментировал этот факт: «Фашисты на сегодня успокоились. Но, притаившись, они, видимо, готовятся к иному ко­варному приему. Возможно, к ночному бою. Они хотят непременно прорваться тут».

Ночь с 24 по 25 июля прошла в чрезвычайном напряжении. Утром мы проверили исправность лент, наличие боеприпасов и т. д. Полковник В.А.Хомутников, выйдя из своего КП, направился кнам. Этого тучного немолодого человека постоянно видели среди солдат, он никогда не пользовался ходами сообщения, окопами и вселял в других уверенность и бесстрашие. Настроение бойцов подня­лось. Многие высказали предположение, что немцы могут пойти только по глубокой щели, ведущей к переправе.

А вот на гребне возвышенности появились и немецкие вояки. Они демонстративно расхаживали от одной огневой позиции к другой. Капитан Торопов предупредил нас, что это отвлекающий маневр к тому, же действующий на психику слабонервных, и что, пожалуй, противник что-то задумал и, скорее всего, постарается прорваться к переправе, как только кончатся бомбовые удары. Нужно быть бдительными. Наша минометная батарея сделает огневое нападение на раздорские возвышенности, где укрыты вражеские минометные и пулеметные точки. Но…

В 17-00 два разведсамолета со свастикой облетели наши позиции. Торопов предупредил: скоро по­явятся и бомбардировщики. Так все и произошло. По земле от них побежали зловещие тени. Одна пятерка швыряла бомбы в нас, другая потянулась в сторону наших соседних полков, еще пягерка, через интервал — еще…

Н. БАДЬМИНОВ, участник боев в Багаевском районе

(Продолжение следует)

«Светлый путь» № 90 (5304) от 28 июля 1977

(Окончание)

После этого начался получасовой арт­обстрел, залпы следовали один за дру­гим, сотрясая землю. И сразу же на левый берег Дона устремились десантники. Первая тысяча ав­томатчиков, переодетых в женское платье, под ви­дом колхозниц, едущих па базар с корзинами, на­полненными запасными дисками и патронами, пустилась через раздорский остров, заросший ка­мышом (по всей вероятности, из-за большого расстояния Бадьминов принял за женщин румынских солдат в национальной одежде). В ее задачи, очевидно, входило пробиться в расположение 273 и 311 кавалерийских полков, сковать их действия и тем самым лишить огневой помощи 292-му в острый момент. Вторая группа такого же размера должна была прорваться через раздорский мост и столкнуться с 292-м кавполком, в тылу которого будет неблагополучно...

Еще не рассеялись пыль и пороховой дым после воздушного налета и артобстрела, как мы услышали треск автоматов и ручного пулемета - это от­стреливались остатки нашего взвода заслона, нахо­дившегося на первой линии обороны. А по щели, как и полагал Торопов, зашевелились вражеские автоматчики. Капитан первым открыл огонь по этой местности, остальные последовали его приме­ру. Ширина Дона тут - 400-420 метров (230-250 метров). Многие фри­цы утонули, будучи всего лишь ранеными. Менее батальона их прорвалось и заняло нашу первую линию обороны. Минометная батарея обстреливала переправу, пока была возможность. Командир пол­ка, увидев разорванный мост, усиленный воздуш­ными подушками, удовлетворенно произнес: «Это почерк Турсунова».

Тем временем вражеские минометчики засекли огонь наших минометчиков, но Турсунов быстро менял свое месторасположение.

Отразив вражеских автоматчиков, наш полк   получил приказ отойти к Карповке, где должен был ждать новых распоряжений. Переутомленные бойцы быстро уснули, как только был объявлен отдых. Командир полка С.И.Ориночко с комиссаром П.А.Кругляковым велели мне увести людей подальше от кладбища, а то, дескать, с наступлением сумерек подойдут на помощь из 37-й армии «катюши». После артподготовки - в атаку. Мы отошли на южную окраину Карповки, но меня взял искус посмотреть на чудо-технику, превращавшую фашистов в «шашлык». Мы украдкой наблюдала за приготовлениями к обстрелу вражеских позиций,

Тихий летний вечер 25 июля раскололся от грохота и визга, поднялась пыль, от которой сделалось еще темнее. Около карповского клуба остановились машины, окутанные пыльной завесой. Козырнув и о чем-то доложив командиру и комиссару полка, офицер, вышедший из машины, вернулся к автомобилю. Я хорошо рассмотрел машины лишь позже, когда они справились со своим заданием и возвращались к себе. А в тот момент пламя озаряло все займище почти до самых Семикаракор. Вторая группа машин как бы продлила стрельбой световой и огневой натиск на фаши­стов, образовав коридор до раздорского моста. Третья группа, расположившись на старом кладбище, от нас поблизости, стала расширять район попадания снарядов, раздвигая его вправо и влево. И эти уехали быстро, как и явились. С.И.Ориночко  скомандовал «Вперед!» Наш 292 полк должен был держаться левого фланга 273-го. Кажется, правее нашего соседа двинулись подразделения 311-го. К сожалению, атака не была успешной. Противник запустил в небо    ракеты, стал применять разрывные пули, а сам укрылся в займище. И все же, выдвинутая на северную окраину хутора батарея 122-миллиметровок сломила сопротивление врага и, поднимая султаны воды в Дону и сырой земли в лощине, дала нам возможность прийти в себя. Я впервые участвовал в ночном бою. Есть опасность, в погоне за врагом оторваться от своих и попасть в брешь или под огонь своих же. Но ракеты, освещавшие нас с немецкой стороны, помогали ориентироваться. Натиском был взят и второй рубеж, фашисты отступили к раздорской переправе. Командир полка приказал Турсунову немедленно открыть огонь по своей второй линии обороны с переносом его на раздорскую переправу. Наши минометчики выдворили вражеских автомат­чиков из 2-й линии нашей обороны… Турсунов продолжал  посылать им «гостинцы», пока они не скрылись правом берегу. Преследование велось стремительно. Переправа оказалась взорванной, и немцы кинулись плавь через Дон, Там их настигало возмездие.

Мы по приказанию С.И.Ориночко вернулись на вторую линию обороны. Проверив наличие людей и вооружение, стали отходить к Карповке. Все знали, какой тяжелой будет оборона хутора, и подготовиться к ней надо было тщательно. Соотношение сил было не в на­шу пользу. Мы располагали четырьмя станковыми пу­леметами, тремя ПТР, 20-ю стрелками против ста при­мерно танков, артминометных соединений и около сот­ни одновременно атакующих автоматчиков. Положение наше усугублялось опасностью с воздуха.

Немецкие автоматчики, используя момент, когда наши позиции после бомбежки и артобстрела покры­лись сплошной пеленой пыли, решили проникнуть в Карповку. Единственный к тому времени уцелевший пулеметный расчет командира первого взвода Николая Кирилловича Ракчеева с наводчиком Агоповым был ус­тановлен на левом фланге нашей обороны. Там была, кстати, нормальная видимость, так как бомбы туда по­чему-то не попали. Прорыв врага с северной окраины Карповки был очевидным, но без сопротивления никто не думал уступать фашистам ни пяди нашей террито­рии.

Я отчетливо слышал, как упорно оборонялся минометиый расчет, посылая мину за миной... Прицел был до удивительного точным. И враг побежал на исходный рубеж. Инициативу минометчиков поддержали пуле­метчики, Таким образом, и эта атака фашистов захлебнулась, в этом немалая заслуга была батареи политру­ка Т.Т.Турсунова.

Сделав свое дело, минометчики спустились в низину западной части Карповки. Политрук, раненный в бою, пришел на КП 292-го полка и оттуда водворился с расчетом на южной окраине в свое бывшее «учебное ме­сто» у лесополосы, соединявшей Карповку с Ажиновым.      

Враг возобновил атаку после усиленной артподготов­ки. На поредевших защитников населенного пункта он бросил танки и автоматчиков. Политрук, конечно же, зная или догадываясь о тяжелом положении в наших рядах, тем не менее, не растерялся. Заградительным ог­нем он уложил всю атакующую цепь противника, чем обеспечил нашим двум пулеметам оптимальную нагруз­ку с использованием длинных очередей.

Вторая атака фашистов тоже была отбита. Но на дерзкого политрука они направили всю огневую мощь своих пулеметов. Турсунов погиб геройски, не дрогнул, не отступив.

Его медальон хранится в музее, напоминая о подви­ге сына туркменского народа, о непобедимости нашей армии.

Н. БАДЬМИНОВ, офицер запаса, участник боев за Карповку, ныне житель этого хутора

«Светлый путь» № 92 (5306) от 2 августа 1977