Пюрвя Саткуев

22 июня этого года наша страна отмечает скорбную дату – ровно 70-лет назад немецко-фашистские войска без объявления войны вторглись на территорию СССР. Началась Великая Отечественная война, в которой принял участие весь многонациональный народ страны Советов. Не осталась в стороне и наша республика, которая в первые дни войны выставила на защиту социалистической Родины десятки тысяч своих сыновей и дочерей. На советско-германской границе тысячи уроженцев Калмыкии приняли первые удары агрессора. В числе воинов-калмыков отличившихся в боях первого дня войны был и Пюрвя Саткуев. О нем наш рассказ.

В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ

До войны Пюрвя Саткуев работал в Малодербетовском райкоме комсомола. Затем до призыва в Красную Армию специальным корреспондентом молодежной газеты «Улан багчуд» (Красная молодежь»). А войну встретил 22 июня 1941года недалеко от советско-германской границы.

Как раз в тот предрассветный час он только-только заступил на охрану артиллерийского склада. Но не успел разводящий уйти со сменой караула, как солдаты услышали гул самолетов. Устремив взоры в небо, они увидели на крыльях низко летящих машин черные кресты. Сержант умчался в караульное помещение, откуда вскоре выскочили солдаты и офицеры. Тем временем и из полковой казармы густо высыпали, сонные красноармейцы.

Началось построение. В это же время послышалась артиллерийская канонада. Десятки снарядов разорвались за пределами расположения части. Затем невидимый враг, скорректировал огонь, и снаряды легли уже точнее. Один из них попал в штаб полка. Начался пожар, солдаты бросились тушить, но прозвучала команда: «отставить» и красноармейцы растерянно остановились, началась сумятица, неразбериха, поскольку никто не понимал, что происходит…

Сквозь частые разрывы до Пюрви доносились еле слышные команды, возгласы, нервные крики солдат и офицеров. Вскоре полк выступил на заранее подготовленные позиции. Некоторое время воцарилась тишина. Тем временем к артскладу подъехало несколько машин и телег с красноармейцами. Прибежали начальник склада и старшина.

Они открыли ворота, и началась погрузка боеприпасов.

- Что случилось? – спросил у них Пюрвя.

- Война, - прозвучало страшное слово.

Прошло несколько томительных часов. Пора сменяться, а разводящий как сквозь землю провалился. «Неужели забыли»? - промелькнула тревожная мысль.

Опять появился знакомый старшина с двумя солдатами и офицером, они быстро скрылись в глубине склада. Вскоре они, пятясь, показались в дверях. В руках у каждого бикфордовы шнуры.

- Ну что, испереживался, небось? – участливо спросил старшина, и добавил, – Можешь идти, будем склад взрывать.

«Кто им дал такой приказ? По уставу их вообще нельзя к объекту близко подпускать», - подумал Саткуев и, вскинув винтовку, скомандовал:

- Стойте! Бросайте шнур!

- Ты что, рехнулся? Это приказ начальника гарнизона! Немец уже вплотную к нам подступил, вот-вот в окружение попадем,

- потрясая пистолетом, возмущенно заорал старшина. На что Пюрвя, передернув затвор, невозмутимо ответил:

- Шевельнешься – пристрелю!

С часовым спорить опасно. Поняв это, старшина убежал в штаб. Через некоторое время он вернулся с майором, которого Саткуев тоже хорошо знал. Тот, поблагодарив часового за то, что он хорошо несет службу в это тревожное время, разрешил покинуть пост. Майор также объяснил, где держит оборону рота Саткуева. Пюрвя бросился искать свою роту, но только к вечеру нашел подразделение, от которого осталось не больше взвода. Командир роты был уже убит, а его место занял взводный лейтенант Сутырин. К тому же роту с двух сторон обошли немецкие танки, и ушли вглубь обороны советских частей. И только глубокой ночью подразделение соединилось с остатками батальона, но и он тоже вскоре оказался в окружении, а связь с другими батальонами и штабом части была прервана. Разрозненные мелкие подразделения полка дрались в окружении, не представляя, где соседние части и насколько далеко продвинулись вражеские войска и когда, наконец, придет подмога, где наши танки и авиация.

Но, тем не менее, основная часть полка, куда удалось войти и роте Саткуева, неожиданно для неприятеля мощным ударом опрокинула их и соединилась с основными частями армии. В этом бою отличился и Пюрвя. Ему было поручено сохранить полковое знамя, которое он спрятал у себя на груди, а его подстраховывали два автоматчика. Эти двое, в случае гибели Саткуева, должны были взять задачу сохранения знамени на себя.

- Береги знамя! Сам знаешь, если оно попадет к врагу, расформируют полк. У тебя сейчас одна забота – добраться со знаменем до штаба армии, в бой ввязываться запрещаю, - напутствовал его командир.

И вот степняк с товарищами в кромешной темноте, где ползком, где перебежками, пошли вперед, отыскивая разрывы в кольце окружения. Смогли незаметно миновать окопавшихся гитлеровцев. Можно было бы продолжить путь, но в голове у Саткуева мелькнула дерзкая мысль: «А что если с тыла забросать ничего не подозревавших немецких солдат гранатами и тем самым помочь своим вырваться из котла?...».

Одну за другой несколько гранат бросил Пюрвя и его товарищи, и строчивший до этого с небольшими перерывами вражеский пулемет замолчал. А затем автоматным огнем трое красноармейцев уничтожили более десятка гитлеровцев. До Пюрви донеслось дружное «ура!». И вскоре сотни наших солдат, ломая сопротивление фашистов хлынули в образовавшуюся брешь. Кольцо окружения было прорвано.

Но в этом бою Саткуеву не повезло – он был ранен сразу в обе ноги. К счастью кости не были задеты, но в госпитале ему пришлось проваляться два месяца, где ему и вручили первый орден – орден Красной Звезды. Награждал лично командир дивизии, который при этом сказал:

- С начала войны в нашей дивизии никто еще такого ордена не получал. Ты первый, младший лейтенант. Поздравляю от чистого сердца!

- Служу Советскому Союзу! – ответил Пюрвя. – только вы, товарищ полковник ошиблись. Я – рядовой.

- Погоди, - улыбнулся полковник, - кроме ордена тебе присваивается первое офицерское звание. Ведь ты некоторое время замещал погибшего командира взвода. Значит, опыт у тебя есть, а такие командиры нам нужны.

КАЛМЫЦКИЙ ОЛЕКО ДУНДИЧ

После госпиталя Саткуев командовал разведвзводом. Осенью 41-го Красная армия под натиском превосходящих сил противника откатывалась на восток, но измотанные изнурительными боями части вермахта уже были не так самоуверенными как в первые месяцы войны. Поэтому командование немецко-фашистских войск берегло силы для последнего броска для захвата Москвы, которую они рассчитывали взять до наступления осенней распутицы. В один из этих дней младший лейтенант Саткуев получил приказ взять «языка» рангом не ниже командира батальона, от которого предполагалось выведать готовящиеся планы гитлеровцев.

Отобрав двенадцать смельчаков, Пюрвя с ними незаметно ночью пересек линию фронта. Двигаясь по ночам, за трое суток разведчики углубились в тыл противника примерно на тридцать километров. И вот наконец-то они заметили разыскиваемый штаб. «Языка решено было брать после полуночи, когда уставшие за день гитлеровцы потеряют бдительность и расслабятся. Ночью, взяв пятерых разведчиков, и оставив остальных в резерве, Пюрвя отправился за «языком». Бесшумно была снята наружная охрана. В чулане штаба дремал дневальный, который пал бесшумно под ударом ножа лейтенанта. В избе спали три офицера, двое из которых так и не проснулись, разделив участь часовых. Третьему заткнули рот кляпом и, вытолкав из штаба, не мешкая, «подбадривая» его дулами и прикладами автоматов, погнали в сторону линии фронта.

Примерно часа через два началась стрельба, в небо взмыли сигнальные ракеты, осветив землю. Но разведчики упорно двигались к своим, и в итоге «язык» был доставлен в штаб дивизии. Немецкий офицер оказался начальником штаба танкового батальона. За этот подвиг младший лейтенант получил второй орден Красной Звезды.

Третью награду - орден Красного Знамени ему вручили весной 1942 года, когда по специальному задания командования Саткуев с группой разведчиков целый месяц пробыл в тылу расположения противника. Выполнив приказ, они с боем пересекли линию фронта. На этот раз Пюрвя получил тяжелое ранение, но друзья на руках принесли командира в часть.

Несколько месяцев пролежал в госпитале Пюрвя. Здесь он получил горькое известие, что немецкими и румынскими частями заняты его родные Малые Дербеты, оккупирована часть Калмыкии, а самое главное – под пятой врага оказалась Элиста. Гитлеровцы рвались к Волге, где решалась судьба страны, и это понимал тогда каждый советский солдат. Поэтому и Пюрвя в числе многих мечтал поскорее попасть в Сталинград. Однако после выписки его направили в 110-ю Отдельную Калмыцкую кавалерийскую дивизию, которая уже приняла первое боевое крещение на Дону, и где он стал командиром разведвзвода. Так пехотинец стал кавалеристом.

«Калмыцкий Олеко Дундич» - писали о нем в дивизионной газете за отчаянную храбрость (Дундич – герой Гражданской войны, воевавший в Первой Конной Армии С.Буденного). Калмыцкая дивизия, изрядно потрепанная в боях на Дону и при отступлении, вела оборонительные бои на Северном Кавказе. И здесь Пюрвя Саткуев был награжден четвертым орденом - орденом Красной Звезды. Так менее чем за год, наш земляк получил четыре ордена. И это в тот период, когда Красная Армия отступала.

Каждый фронтовик знает, что во время отступления награды даются редко. Это уже после  Сталинградской битвы и Курской дуги солдаты и офицеры более охотно награждались советским командованием. И несомненно, что Пюрвя Саткуев достоин высшей награды Родины – Героя Советского Союза, поскольку он, в совершенстве владея ножом, этим оружием лично уничтожил около 300 гитлеровцев. Однако, как мы отметили выше, в первые годы войны награды давались крайне редко.

В январе 1943года, когда фельдмаршал Паулюс со своей армией сидел в плотном кольце советских войск и исход Сталинградской битвы был уже предрешен, на территории Северного Кавказа шли бои местного значения. Один за другим освобождались советскими частями мелкие населенные пункты – села, хутора, городки. В одном из таких боев Пюрвя со своим взводом в составе  батальона штурмовал оборонительные сооружения противника. Им предстояло подавить пулеметную точку. Задача была выполнена. Подобравшись поближе, разведчики забросали дзот гранатами, пулемет вместе с расчетом был уничтожен. Но во вражеской траншее ворвавшихся туда бойцов встретила автоматная очередь. Бежавший впереди Пюрвя Саткуев принял все пули на себя…

На похороны героя пришли командир дивизии полковник Хомутников и весь командный состав. К пятому ордену Пюрвя Саткуев был представлен посмертно.

В 60-е годы народный поэт Калмыкии Лиджи Инджиев (с ноября 1942г. служил в 110кд) сложил о нем замечательные стихи: