Раздел второй. У ворот Кавказа и Сталинграда

Началась артиллерийская подготовка по нашей оборонительной системе. Надо признаться, что плотность артиллерийско-минометного огня была настолько высокой, казалось, земля выворачивалась наизнанку. 1-й расчет ПТР был полностью уничтожен. Тяжело ранило командира 3-го взвода Рудченко, меня осколками ранило в живот. В обход шли вражеские автоматчики в полный рост. С фронта пошли танки.

Командир 1-го взвода пульэскадрона старший сержант Ракчеев Н. К. беглым огнем прижал к земле группу автоматчиков противника. Взвод младшего лейтенанта Бугаева длинной очередью положил другую группу автоматчиков. Командир взвода старший сержант Кокшаев У.К., передав свой пулемет новому 2-му номеру расчета Тугульчиеву О. Т., прилег за ПТР и начал вести огонь по танкам противника. Второй расчет ПТР открыл огонь по танкам. Я тоже взял противотанковое ружье. Мы подбили три танка. Вырвались вперед еще два танка, один шел прямо на позицию Кокшаева на большой скорости. Но у Кокшаева крепкие нервы, меткий глаз. Танк остановился. Второй танк шел на расчет ПТР правее меня. После третьего выстрела танк встал. Пустил в него еще четвертую пулю, остальные танки повернули обратно в лощину, оставив на поле боя пять подбитых машин.

Разделившись на три группы, танки пошли в обход наших позиций. 20 танков оставалось в лощине, видимо, для второй танковой атаки.

Во время нового артобстрела нашей обороны автоматчики противника возобновили свою атаку. Ракчеев, Руденко и Бугаев вели бой с автоматчиками. Замолк пулемет Бугаева. Послал к ним связного. Он еще не дошел, как уже застрочил пулемет. Связной молодой белорус, утром добровольно приставший к пульэскадрону, доложил, что Ракчеев ранен в левую ладонь, пробит кожух его пулемета. Он перевязал руку и теперь Ракчеев стрелял из пулемета младшего лейтенанта Бугаева. Самого Бугаева убило снарядом. Руденко убило осколком снаряда. Наводчика второго расчета ПТР разорвало на части. Меня ранило в правую руку. В живых осталось нас немного: командир второго взвода старший сержант Кокшаев У.К., его второй номер расчета сержант Тугульчиев О.Т., командир 1-го взвода старший сержант Ракчеев Н. К. и я.

Приполз связной из штаба 292 кавполка и передал, что командир полка майор Ориночко приказал с оставшимися людьми выйти из боя. Я просил связного передать командиру полка, что нас осталось всего четыре человека и все имеют по несколько ранений. Мы теперь плохие ходоки и наездники. Но мы можем еще истреблять живую силу и танки противника, привлекать на себя внимание, прикрывать отход подразделений полка. Связной уполз обратно, но мы продолжали бой.

Старший сержант Кокшаев У. К. не расставался с ПТР и станковым пулеметом. Защитный щит пулемета укрывал его от осколков пуль во время стрельбы из ПТР. Командир первого взвода старший сержант Ракчеев Н. К. отбивался от окружающих его со всех сторон автоматчиков противника. Когда они заходили нам в тыл, сержант Тугульчиев, новичок в нашем эскадроне, вел огонь самостоятельно.

Вторая танковая атака нами была встречена спокойно. Мы знали, что промаха никто не даст. Ракчеев стрелял по автоматчикам противника. Два танка, идущие на Кокшаева, были подбиты. Кокшаев сменил огневую позицию, но на него пошли еще два танка и убили Кокшаева, затем Тугульчиева. Один танк хотел проскочить через нашу оборону, прячась за подбитые машины. Мне пришлось стрелять левой рукой в бок танка, второй замедлил ход, остальные повернули назад. На поле боя стояло 9 подбитых танков врага. Ракчеев продолжал истреблять автоматчиков противника. Снова начали рваться вокруг снаряды. Меня контузило. Когда я очнулся (не знаю, сколько так пролежал), пулемет Ракчеева молчал. Сам он был ранен в обе ноги, истекал кровью. Кроме нас двоих, погибли все наши бойцы. Никто не ушел без приказа. Все бились до последнего дыхания.