Раздел второй. У ворот Кавказа и Сталинграда

13 июля в 8.00 мы выехали на рекогносцировку местности по левому берегу Дона, где части дивизии будут занимать оборону. Осмотр местности, населенных пунктов, переправ, лесонасаждений, береговой линии Дона, местного грунта мы закончили к 18 часам, а в 20.00 получили боевой приказ на занятие обороны.

На рассвете 14 июля полк был построен. Проводить нас вышло все взрослое население Ажинова. Нам желали скорейшей победы в борьбе с фашистскими захватчиками. Один седоволосый старик лет 70, хромая на одну ногу, подошел, спросил:

— Сынок, ты будешь их главный командир? — указывая рукой на построения.

— Да, я командир.

— В 1915 году я служил в Донском кавалерийском казачьем полку старшим урядником, воевал с немцем целый год и выбыл по ранению. Я знаю этих извергов. Но они боялись наших казаков и страшно боялись штыкового боя. Бейте их, проклятых нехристей, не пускайте их через наш Дон-батюшку.

Стихийные проводы и добрые пожелания, высказанные жителями хутора, были не случайными. Между воинами дивизии и хуторянами за время нашего пребывания в Ажинове установились добрые, хорошие отношения. Население с большим уважением и заботой относилось к воинам полка и оказывало им, в случае необходимости, посильную помощь. Мы, в свою очередь, помогали особо нуждающимся хуторянам. Хорошие взаимоотношения между воинами Красной Армии и населением нашей страны были ярким примером непоколебимого единства, направленного к единой цели — победе над врагом, преданности народа своей родной Красной Армии.

В 6.00 14 июля 292 кавполк сосредоточился в садах на южной окраине Багаевской. Рассредоточив полк и установив наблюдение за воздухом, командиры и политруки подразделений и штабные работники в 6.30 выехали к Багаевскому мосту, который оборонял 1 эскадрон. Двигаясь по левому берегу Дона вверх по течению, командир ставил каждому подразделению боевую задачу. Указав командирам подразделений их районы обороны, секторы обстрела, наблюдения, огневые позиции для артиллерии и минометов, командование полка приказало всему личному составу отрыть окопы, ходы сообщения, огневые позиции для орудий, минометов и станковых пулеметов в полный профиль, тщательно замаскировать рубеж обороны и тылы. Во второй половине дня все подразделения полка заняли свои рубежи обороны и начали рыть окопы.

Подразделения 292 кавполка занимали оборону. 1 эскадрон со взводом станковых пулеметов, взводом ПТР и 2 орудиями 45 мм занимал оборону на северо-западной окраине станицы Багаевской, должен был оборонять Багаевский мост через р. Дон. Командиру 3 эскадрона старшему лейтенанту Абушинову И.А.была поставлена задача занять оборону в 5 км северо-восточнее станицы Багаевской, вести беспрерывное наблюдение за противником, не допускать его к переправе. 2 эскадрон со взводом ст.пулеметов, взводом ПТР занимал оборону справа от Багаевского моста. В его задачу входило не допустить противника на левый берег, поддерживать огневую связь с левофланговым эскадроном 273 кавполка. Быть готовым к отражению атаки противника со стороны переправы.

4 эскадрон со взводом ПТР находился в резерве полка, имел задачу быть готовым к отражению атаки противника.

76 мм батарея под командованием Василия Крижжановского занимала оборону на юго-западной окраине Багаевской у большого сада. В ее задачу входило: уничтожать живую силу и технику противника на подступах к мосту и на самом мосту.

82 мм батарея занимала оборону в лесных зарослях в стыке между флангами 1 и 3 эскадронов.

Не допускать сосредоточения живой силы противника в прибрежном лесу по правому берегу реки Дон — такую задачу командование дивизий поставило перед командиром батареи. Два взвода станковых пулеметов под командованием младшего лейтенанта Бадминова Н. В. и политрука Сулейманова занимали оборону на северо-восточной окраине Багаевской левее минометной батареи. Командиры получили приказ: не допускать скопления пехоты в прибрежной лесной полосе по правому берегу реки, прикрыть огнем оборону минометной батареи, быть готовым к поддержке 2 и 1 эскадронов.

45 мм батарея имела только два орудия, 19 или 20 июля получили еще два орудия, которые были установлены правее 76 мм батарей.

Наблюдательный передовой пункт командира полка находился в расположении обороны 1 эскадрона. Наблюдательный пункт зам. командира 110 ОККД полковника В. А. Хомутникова — 500 метров южнее обороны 1 эскадрона.

Штаб 292 кавполка расположился в большом саду на западной окраине Багаевской, тыл полка — на северной окраине станицы.

Наблюдательный пост — на церковной колокольне, оборонительный рубеж был чрезвычайно тяжелым по нижеследующим причинам:

1. Ширина обороняемого рубежа по фронту достигала 25 километров. На такой ширине строить глубоко эшелонированную прочную оборону было совершенно невозможно. Для этого не хватало ни живой силы, ни огневых средств.

2. Полк не имел никаких средств усиления, особенно артиллерии дальнего действия. Артдивизион не мог обеспечить полкам огневую поддержку ни дальностью, ни плотностью своего огня, так как прицельная дальность его 76 мм пушек и 120 мм минометов не превышала 7 км, а удаление полковых рубежей обороны от основных позиций дивизиона достигало до 25 км. Несмотря на все это мы прекрасно понимали, что нам не дали средств усиления не потому, что кто-то не захотел или забыл это сделать, а потому, что у командования Армии не было для этого наличных сил. Мы не теряли надежду получить подкрепление тогда, когда начнутся бои.

3. Местность по правому берегу реки Дон господствовала над местностью левобережья. Она была выгодна для противника, так как он имел возможность наблюдать на расстоянии 10—15 км. Для нас местность правого берега была невыгодной потому, что мы не могли вести наблюдение за действиями противника дальше 300—400 метров. Таким образом, мы не знали, что делается в тылу противника, где он сосредоточивает свои силы для наступления, каковы у противника технические средства. Наши боевые охранения могли дать сведения о противнике только в начальной стадии боя.

4. Чрезмерно большая растянутость основных позиций переднего края обороны, большие разрывы между полками, а в полках — между эскадронами усложняли управление боями, создавали трудности связи и обеспечения боеприпасами. Открытая для противника местность нашего расположения в обороне не давала возможность скрыто маневрировать своими силами, а это очень важный элемент в любом бою. Единственным нашим преимуществом перед противником была водная преграда — река Дон, которую преодолеть при наличии уже подготовленной обороны было не так просто. Это вселяло в нас уверенность, что, несмотря на трудности, в которых мы оказались, мы выполним приказ командующего армией, обеспечим отход соединений Южного фронта, задержим противника на правом берегу реки.

Тяжелое боевое крещение выпадало на нашу долю. 15 -16 - 17 июля 1942 г., зарывшись в землю, полк совершенствовал свои оборонительные рубежи и огневые позиции по переднему краю и в глубину, маскируя их от воздушного и наземного наблюдения противника. В эти дни в полках побывали работники штаба дивизии Бимбаев, Рааб, батальонный комиссар Заднепрук, инструкторы политотдела. 15 и 16 июля воздушные разведчики противника дважды пролетали над нашими позициями на большой высоте. Противник вел аэрофотосъемку. Мы стали еще больше маскировать наши позиции и тылы. В это же время авиация противника начала бомбить Ростов. По ночам мы видели огромные зарева пожаров под Ростовом и Новочеркасском.

16 и 17 июля через Багаевский и Раздорский мосты переплавлялись эвакуировавшиеся из городов государственные учреждения, население и скот. Переправлялись и днем, и ночью. Противник бросил свою бомбардировочную авиацию, которая безжалостно истребляла людей, транспорт и особенно скот. 18 июля противник бомбил наши позиции. 25 юнкерсов и 8 истребителей первые два захода бомбили с большой высоты и особого вреда нам почти не нанесли. Фашистские летчики, убедившись, что у нас нет зенитной артиллерии, последние три захода бомбили нас прицельно на малой высоте. На этот раз мы понесли ощутимые потери. Необходимо отметить, что в этот день ни один боец не дрогнул, никто не бросил свою позицию. Это было хорошим предзнаменованием к тому, что в будущем наши бойцы и командиры будут стойко удерживать свои позиции.

Первые потери заставили нас еще глубже прятаться в землю, рыть дополнительные укрытия и ложные окопы в промежутках между подразделениями. Этими работами мы занимались в ночное время.

Утром 19 июля в полк прибыли два офицера связи из армейских тылов. Они предупредили полковника В.А. Хомутникова, что с наступлением темноты начнется переправа через мост армейских и дивизионных тылов, что руководством переправы будут заниматься коменданты и начальники колонн.

19 и 20 июля многочисленные тылы двух армий подходили к правобережной лесной полосе. Затем небольшими группами переправлялись через Дон, двигались в восточном направлении. В эти дни фашистская авиация волна за волной бомбила переправу, лесной массив, где укрывались тылы перед переправой, нанося им большие потери. Одна малокалиберная зенитная батарея, прибывшая с тылами, не могла справиться с большой массой бомбардировщиков. 20 июля противник 6 раз бомбил расположения 292 и 273 кавполков. На этот раз мы понесли потери в два раза больше, чем в первый раз. Особенно досталось 1 эскадрону 292 кавполка.

21 июля к переправам начали подходить в ночное время армейские, а вслед за ними и дивизионные штабы и спецчасти и небольшие подразделения прикрытия, которые поддерживали нашу оборону до окончания переправы штаба, а затем уходили за штабами в восточном направлении. К утру 23 июля 1942 года переправа боевых частей через Багаевский мост закончилась. Последней переправлялась стрелковая дивизия. Командир этой дивизии, полковник, человек большого роста, до предела утомленный, провел к переправе остатки своей дивизии. В ней насчитывалось не больше 700 человек. Он предупредил нас с Хомутниковым, что впереди больше наших частей нет, что передовые части противника 22 июля заняли города Красный Сулин, Шахты и Новочеркасск, что противник ведет бои на подступах к Ростову, что скоро враг появится у моста. Получив такие важные сведения, я немедленно доложил об этом полковнику Панину.

В 7 часов утра 23 июля 40 бомбардировщиков при поддержке 10 истребителей начали усиленную бомбежку переднего края обороны, особенно позиций 292 и 273 кавполков. Бомбежка продолжалась до 15 часов дня.

8.00 23.07 с наблюдательного пункта доложили, что со стороны станицы Кривянской в нашу сторону двигается небольшая колонна противника на бронетранспортерах. В колонне имеются броневики и три танка, а немного позже командир 2 эскадрона лейтенант Еремин по телефону доложил, что его наблюдатель обнаружил: со стороны города Шахты в сторону станицы Раздорской двигается колонна противника на бронетранспортерах. В колонне два броневика.

В половине девятого колонну противника наше боевое охранение обстреляло пулеметным огнем. Противник развернул колонну в боевой порядок и перешел в наступление. Боевое охранение оставило свою позицию и быстро начало отходить. Его отход прикрывался огнем станковых пулеметов. В 9.00 мотопехота противника на 8 бронетранспортерах при поддержке 3 броневиков и 3 средних танков сосредоточилась в правобережной лесной полосе и после 10-минутного огневого налета начала подходить к переправе. В это время 1 эскадрон и 76 мм батарея открыли по противнику сосредоточенный огонь. Противник вынужден был отойти в глубь леса. Первая попытка разведотряда противника, пытавшегося с ходу овладеть переправой, дорого ему обошлась. На наших глазах было подбито три бронетранспортера, один броневик и один танк. Через два часа после очередного налета авиации и бомбежки, особенно позиций 1 эскадрона, минбатарей и артпозиций 76 мм батарей, противник снова перешел в наступление. Враг еще раз получил сильный отпор и был вынужден отойти в укрытие. Во второй попытке он потерял еще один броневик и бронетранспортер и до 14 часов дня наступления не возобновил.

В 14.00 наблюдатель, офицер штаба, доложил, что большая колонна мотопехоты не менее батальона с артиллерией и 9 танками подходит к Багаевской переправе, и другая колонна такой же численности движется в сторону Мелиховской. С 14 до 15.00 авиация противника усиленно бомбила боевые порядки 292 и 273 кавполков, нанося нам значительные потери в людях и в конском составе. В 15.30 противник после получасовой артминподготовки перешел в решительное наступление. Завязался ожесточенный кровопролитный бой, который продолжался до вечера. За это время противник три раза пытался прорваться на мост и каждый раз, получая жестокий отпор, с большими потерями отходил на исходное положение, не добившись успеха.

Вечером 23 июля командир 2 эскадрона лейтенант Еремин доложил, что в 20.00 в станицу Мелиховскую прибыло более батальона мотопехоты при большом количестве артиллерии и минометов, 15 танков и броневиков. Доложили командиру дивизии. Такие данные ему доложил и командир 273 кавполка, после чего стало ясно, что противник, видимо, сосредоточивает свои силы к правому флангу дивизии. Завтра он будет вести бой за Мелиховскую переправу. Мы должны быть заранее готовыми поддержать 273 кавполк. В полночь в полк прибыл начальник политотдела дивизии батальонный комиссар Заднепрук А. И. Он от имени командира дивизии потребовал выделить ему один взвод станковых пулеметов для поддержки левофлангового эскадрона 273 кавполка, обороняющего Мелиховскую переправу.

В ночь с 23 на 24 июля мы похоронили убитых, эвакуировали тяжелораненых, пополнили боеприпасы, исправляли разрушенные бомбежкой окопы, ходы сообщения, огневые позиции. В это время в подразделениях находились военком полка майор Кругляков П. А., парторг полка Манджиев Булда Манджиевич, комсорг полка Андраев Михаил, которые проводили в подразделениях необходимую политработу. Выясняли на местах моральное состояние бойцов и командиров, разъясняли им боевую обстановку. В этот день все наши бойцы и командиры выдержали боевое напряжение. Никто не дрогнул. Никто не оставил своего боевого места в строю. Это был успех в первом серьезном испытании.

Наступило ясное солнечное утро 24 июля. Все мы радовались тишине и спокойствию, не забывая о том, что враг находится под боком, что сегодня будет жаркий бой, после которого многим из нас больше не придется видеть следующего утра. Это вызывало у личного состава полка и дивизии ненависть и презрение к врагам, пришедшим для того, чтобы уничтожать советских людей, разрушать наше народное хозяйство. В 7.00 два «фокке-вульфа» (рамы) пролетели на небольшой высоте над линией обороны дивизии, а через час началась усиленная бомбардировка наших позиций, на этот раз особенно позиций 273 кавполка. Бомбардировщики и истребители бомбили линию обороны, нанося нам новые потери.

В 9.00 пехота противника, сопровождаемая танками под прикрытием сильного артминогня, ринулась к Багаевской и Мелиховской переправам. Завязался жестокий бой. К полудню противник дважды ходил в атаку, неся большие потери от нашего огня, отходил на исходные позиции. В этом бою противник потерял убитыми и ранеными не менее 300 человек, два танка, 5 бронемашин, два противотанковых орудия.

В 12.00 24 июля мы получили приказ командира дивизии взорвать Багаевский мост, и в 13.00 мост был взорван.

Потеряв надежду на захват Багаевской и Мелиховской переправ, противник принимает меры для осуществления прорыва через Дон в районе Раздорской и Семикаракорской.

Два эскадрона, два 76 мм орудия и взвод станковых пулеметов под командой моего заместителя капитана Попова к 3.00 25.07 сосредоточились на левом фланге обороны 273 кавполка. В 7.00 25 июля 1942 года 40 бомбардировщиков начали бомбежку всех позиций дивизии справа, а в 8.00 Раздорская группировка противника, получившая за ночь подкрепление, начала усиленную артминометную подготовку, продолжавшуюся целый час. В это время пехота противника перешла в наступление, завязался сильный бой. 273 и 292 кавполки открыли по пехоте огонь из всех видов оружия. Подтянутый за ночь артдивизион обрушил огонь по подступам к мосту. Пехота противника, несмотря на потери, упорно продвигалась вперед. Первый натиск врага был отбит. Он вынужден был отойти. Через час снова появились бомбардировщики и штурмовики, которые на протяжении часа бомбили наши позиции. После бомбежки противник открыл артиллерийско-минометный огонь. Пехота, а вслед за ней и танки, перешли в наступление. Бой шел с нарастающей силой. Три раза пехоте удавалось прорываться на левый берег, и каждый раз подразделения 273 и 292 кавполков контратаками и огнем станковых пулеметов заставляли остатки пехоты отходить на правый берег. К исходу дня наступательный порыв противника начал заметно ослабевать.

Необходимо отметить, что противник, имея превосходство в живой силе, артиллерии, при поддержке танков и, особенно авиации, переоценил наши силы. Наши силы таяли с каждым часом и, если бы противник совершил еще один налет авиации, а пехота и танки проявили больше настойчивости, возможно ему и удалось бы овладеть переправой.

Мотопехота 4 армейского корпуса при поддержке танковых и авиационных соединений прорвала оборону наших войск в районе Константиновской, где завязались тяжелые бои. Передовые части противника просочились на левый берег и в районе Семикаракорской. В этой обстановке командование 110 ОККД решило перегруппировать свои силы. 273 полк оставили на прежнем рубеже обороны, 311 кавполк- северо-западнее Сусатского. Все остатки 292 кавполка перебросили на северную окраину хутора Карповки.

292 кавполк оставил свои прежние рубежи обороны и с наступлением темноты сосредоточился в Карповке и занял оборону на его северной окраине. Ему приказано: не допустить противника на хутор Ажинов. Всю ночь уставшие бойцы и командиры рыли окопы, готовились к предстоящему бою с противником. Ночная разведка доложила, что в хуторе Сусатском слышен сильный гул танковых моторов. В середине ночи в полк прибыл батальонный комиссар Заднепрук и вручил приказ командира дивизии, в котором было сказано, что на правом фланге 311 кавполка создалась крайне сложная обстановка. Приказано 292 кавполку выделить в распоряжение командира 311 кавполка один более сильный сабельный эскадрон со взводом станковых пулеметов.

4 эскадрон, находившийся в резерве, под командованием младшего лейтенанта Арбакова Б. Ц,, был отправлен в 311 кавполк.

В 7.00 26 июля разведывательная группа противника на 5 бронетранспортерах, усиленная 2 броневиками и тремя средними танками, выступила из Сусатского в направлении Карповки. Посоветовавшись с полковником Хомутниковым, командир полка приказал 2 взводу под командой младшего лейтенанта Бадминова Н. В. выдвинуться вперед в большие заросли кустарников, что в 2 км севернее Карповки, занять огневые позиции и встретить группу противника огнем 6 станковых пулеметов, двух орудий 76 мм батарей.

В 7.30 разведгруппа противника, двигавшаяся без охранения, внезапно напоролась на сильный и меткий огонь станковых пулеметов. За 15 минут скоротечного боя три бронетранспортера и один танк, 2 броневика были подбиты, танки попытались обойти позиции пулеметов с фланга, но попали под огонь 76 мм орудий, развернулись и ушли в обратном направлении.

В 10.00 батальон пехоты на бронетранспортерах и автомашинах при поддержке артиллерии и 35 танков и броневиков выступил из Сусатского. Правая колонна пехоты с 10 танками двигалась по левобережной пойме реки Дон на Карповку. В ее задачу входило в лоб нанести нам удар и захватить Карповку. Левая колонна в составе 25 танков и броневиков двигалась по возвышенности, видимо, имея задачей ударом с северо-восточного и восточного направлений обеспечить успех наступления своей пехоте и окружить нас в Карповке. Нам предстояло вступить в бой с танками противника. Ведь до сих пор мы дрались с пехотой и, хотя ее поддерживали танки, но они находились за водной преградой и с ними вела борьбу наша артиллерия. Теперь же перед танками не было реки... Надвигавшаяся грозная лавина удесятерила наши силы. Мы не в силах были уничтожить эту грозную силу, но были полны решимости драться, удерживая свой оборонительный рубеж как можно дольше.

Таким образом, обстановка была тяжелая, грозящая полным окружением и уничтожением остатков 292 кавполка. Мы готовились к страшному бою. К нашему счастью, у нас оставалось много бутылок с горючей смесью, которые нам пригодились в этом бою. Подпустив противника примерно на 800—1000 метров, Бадминов открыл по пехоте сосредоточенный огонь, заставил противника спешиться и перейти к пешему бою. После чего наши пулеметчики, преследуемые огнем противника, начали поспешно отходить к обороне полка и попали под фланговый удар левой колонны танков. Не растерявшись, Бадминов повернул против врага пулеметы и ПТР и вступил в неравный бой. Истекая кровью, раненые пулеметчики и петеэровцы оказали танкам упорное сопротивление. Сам Бадминов тоже раненый здоровой рукой подбил из ружья ПТР броневик и один танк. Через час пулеметчики почти все были убиты или тяжело ранены, Бадминов вторично был ранен. Пулеметчики выполнили свою задачу с честью.¹

К середине дня, после разведки боем, пехота противника перешла к новому наступлению в лоб на позиции 2 и 3 эскадронов. Снова завязался ожесточенный бой. В это же время левая группа танков противника, построившись в две линии, начала медленно приближаться к переднему краю обороны 1 эскадрона, усиленного саперами, химиками и разведчиками. Приблизившись к обороне на 300—400 метров, танки перешли в атаку. Две 45 мм пушки открыли по ним меткий огонь, в результате которого два броневика и два танка были подбиты. Бойцы 1 эскадрона подпустили танки на близкое расстояние и забросали их бутылками с горючей смесью. Загорелся один броневик и два танка. Остальные танки, не вступая в бой, отошли за возвышенность и скрылись в лесной полосе. Это дало нам возможность несколько оправиться, вывести раненых и отправить их в Калинин через Ажинов. Наблюдая за атакой танков, мы боялись, а вдруг кто-либо из наших бойцов не выдержит, сдадут нервы. К нашему счастью, таких у нас не оказалось. Теперь мы были уверены: наши бойцы и командиры будут драться до конца.

В это время пехота и танки противника два раза переходили в атаку. Благодаря мужеству и стойкости наших воинов эти атаки с большим трудом отбили. Через час пехота противника при поддержке танков снова перешла в наступление. Бойцы и командиры 2 и 3 эскадронов и пулеметчики, истекая кровью, неся потери, отбивали атаки. Левая танковая группа, получившая подкрепление, разделившись на две колонны, также перешла в наступление. Одна колонна, обходя правый фланг обороны 1 эскадрона, повернула в сторону х. Калинина.

В полдень 292 кавполк получил приказ на отход к реке Маныч. В 14.00 остатки 292 кавполка, неся большие потери, спустились с возвышенности в заросшую мелколесьем и кустарниками левобережную пойму реки Дон, поспешно отходили в южном направлении. Артиллерия и танки противника преследовали нас огнем.

Вечером 26 июля 1942 года остатки полка переправились через реку Маныч в 12 км северо-западнее станицы Манычской и с наступлением темноты заняли оборону на левом берегу реки в 4 км северо-западнее Веселого.

Во второй половине дня 27 июля на командный пункт 292 кавполка прибыл начальник отдела кадров ст. лейтенант Капранов и от имени командира 110 ОККД полковника Панина передал устный приказ следующего содержания:

292 кавполку к исходу дня 27 июля 1942 г. сдать рубеж обороны соседнему слева стрелковому полку и с наступлением темноты двигаться в южном направлении по маршруту: Мечетинская, Тихорецкая, Архангельская, Веселки, и к исходу дня 5 августа 1942 года сосредоточиться на юго-восточной окраине Майкопа, ожидая там подхода главных сил дивизии. Левее полка будут двигаться главные силы дивизии по маршруту: конезавод, Егорлыкская, Новороговская и далее на юг.

Зная по опыту, что бывают случаи, когда офицер, получив устный приказ от старшего начальника для передачи его нижестоящему командиру, иногда неправильно поняв содержание, передает его в извращенном виде, я пригласил на командный пункт батальонного комиссара Круглякова и оперуполномоченного ст. лейтенанта Ордена И. Е. и потребовал от Капранова повторить приказ в их присутствии. Записав содержание приказа, я отпустил офицера.

В 16.00 в полк прибыл офицер штаба соседнего стрелкового полка, который принял наш рубеж обороны. В 19.00 прибыл стрелковый батальон и занял нашу оборону.

С наступлением темноты 27 июля 1942 года около 300 человек красноармейцев и командиров полка с одной 76 мм и одной 45 мм пушкой, двумя станковыми пулеметами, двумя боевыми повозками и одной походной кухней выступили из занимаемого района и начали движение по указанному маршруту. Маршевое движение в южном направлении проходило в ночное время. Днем двигаться не могли из-за активных действий вражеской авиации, беспрерывно висевшей в воздухе. В дневное время мы укрывались в лесных полосах и небольших перелесках. На второй и третий день нашего движения полк дважды высылал конные группы для связи с дивизией. Жители населенных пунктов, через которые должны были двигаться части нашей дивизии, утверждали, что в эти дни никаких кавалерийских частей через их станицы не проходило. Последующие попытки установить связь были безрезультатными. А полк двигался на юг, приближаясь к Майкопу.

Вечером 5 августа 1942 года полк прибыл в Майкоп и сосредоточился на юго-восточной окраине. По наведенным справкам в Майкопском гарнизоне 3 августа в Майкопе была небольшая группа 250—300 человек калмыцкой кавалерии под командованием капитана Темирова,² которая рано утром 4 августа 1942 г. ушла из города в неизвестном направлении, 6 и 7 августа мы приводили себя в порядок, ожидали прибытия в Майкоп наших частей. Прошли и эти два дня, а части дивизии в Майкоп так и не прибыли. Видимо, ушли в другом направлении. Так, часть 292 кавполка, помимо нашей воли, выбыла из состава 110 ОККД.³ На основании радиотелеграфного распоряжения маршала Советского Союза С. М. Буденного 10 сентября 1942 года группа бойцов и командиров кавполка влилась в состав 10 гвардейской кавалерийской дивизии 4 гвардейского Кубанского казачьего корпуса.