Приложения (не вошло в книгу)

1.Формирование и учеба ОКАД

25.06.41г. меня призвали в ряды Советской Армии. Командование Северо-Кавказского военного округа (СКВО) направило по 2-е Ростовское артиллерийское училище (РАУ) старшим преподавателем социально-экономического цикла в звании политрука.

Когда гитлеровцы стали угрожать Ростову-на-Дону, то 2-е РАУ пошло на защиту своего города. В конце 1941 года, 2-е РАУ передислоцировалось в Сталинград. В начале 1942г. Мне присвоили звание старшего политрука и Сталинградский военный округ (СВО) направил меня на службу в 110 ОККД комиссаром Отдельного Конного артиллерийского дивизиона (ОКАД).

8 января 1942г. Я приехал в Малые Дербеты, где размещался штаб 110 кд. Она только становилась на ноги. Полки формировались, а артдивизиона вовсе не было.

Приняли меня командир дивизии полковник Панин Василий Петрович и его заместитель полковник Хомутников Василий Алексеевич. От них я узнал, что ОКАД будет дислоцироваться в селе Тундутово. В этот же день меня отвезли в Тундутово. Осмотрел я это село и наметил предварительно, где будет размещаться штаб, батарея и другие подразделения. На следующий день приехал и командир артдивизиона капитан Дыба Кирилл Геннадьевич. Он сразу мне понравился. Мы с ним подружились и все вопросы решали сообща. Дыба К.Г. – кадровый офицер, всесторонне образованный человек, хорошо знал артиллерию и любил ее. Учил бойцов и командиров тому, что требовалось на войне. Тренировал штаб и батареи, требовал дисциплины и приучал командиров и политработников к самостоятельности, поддерживал инициативу. Работал фанатично, с упоением по 16-18 часов в сутки. Все учил и учил, честно готовил ОКАД к грядущим боям. Всегда был в форме, аккуратный. Врасплох его не застанешь. Любил он артиллеристов и они отвечали ему взаимностью. Опыт старших командиров изучал и распространял в дивизионе. Погиб он в бою 26.7.42г. Вспоминаем его только добром. Затем приехал зам.командира артдивизиона Чернов Михаил Сергеевич. Он уже «нюхал порох» и видал врага, умело передавал свой боевой опыт, много времени отдавал обучению солдат, сержантов и офицеров минометному делу. А еще через денб-два беспрерывным потоком стали приезжать в ОКАД командиры, политработники, сержанты и солдаты. Одни из них были в боях, «опаленные войной», а другие войны и не видали. Приезжали люди разных национальностей: русские, украинцы, а больше всех было калмыков, людей разного образования и развития, а были и неграмотные, они не знали русского языка. Тяжело, но факт. Поохали, поохали и решило руководство ОКАД, что «слезами горю не поможешь» и что единственный выход – начать немедленную учебу, надо готовить личный состав к смертельной схватке с врагом. Занимались без выходных, по 16-18 часов в сутки, учили день и ночь, спать было некогда.

Через 3 месяца ОКАД, как и вся 110 ОККД должны подготовиться, чтобы стать в ряды действующей армии.

Дело усугублялось тем, что ОКАД дали на две батареи вместо пушек 120 мм минометы. Чтобы занятия пошли успешнее, я использовал свои связи со 2 РАУ, где служил до этого, и привел оттуда пушку, учебный миномет, ПТР, пулеметы, приборы, карты, макеты, компасы, учебные автоматы и винтовки. Сразу с учебой дело пошло веселее. На снегу строили учебные полигоны, тренировочные поля и стрельбища. Решать надо было много задач: научить русскому языку тех, кто его не знал, обучить стрельбе из личного оружия, научить артиллерийскому и минометному делу, по-боевому владеть конем и клинком. Конная подготовка проводилась ежедневно. Много времени отбирало объезживание «диких» лошадей. В этом отношении калмыки были специалистами высшего класса. Изучали технику, приборы, читали по планам и картам, проводили стрельбы из винтовок, пулеметов, ПТР, бросали по целям гранаты и бутылки с горючей смесью. Тактические занятия проводились в любую погоду, учили как вести бой с наименьшими потерями. На тактических занятиях командиру артдивизиона всегда помогал секретарь парторганизации дивизиона политрук Кощеев Василий Михайлович. Кощеев большой знаток тактики, человек активной творческой мысли, смелый, зарекомендовавший себя умением хладнокровно, расчетливо действовать в сложной обстановке, лихой кавалерист и рубака, подготовкой артиллерийских данных и расчетов владел в совершенстве. Он с виду непроницаемо суров, в служебном разговоре подчеркнуто лаконичен. О нем говорили бойцы и командиры «надежнее не сыщешь». Погиб в бою 26.7.42г. Светлый образ его мы храним в своих сердцах.

Когда стояли на Дону, обучались плаванию с конем и форсированию водного рубежа. Плавание с конем – дело довольно сложное. Мало самому уметь хорошо плавать в одежде, нужно еще научиться управлять плывущим конем. Строили плоты и на них переправляли на правый берег Дона пушки, минометы, снаряды, мины, приборы. В артдивизионе повседневно шла напряженная боевая подготовка. Особое внимание уделяли полевой тактике. Мы хорошо понимали, что без тактической подготовки победить врага нельзя.

Для выработки тактических навыков в нашем дивизионе учились: читать топографическую карту, план, делать привязку, стрелять по закрытым целям и прямой наводкой, скорострельности, подготовке расчетных данных, как ветер, температура, местность, атмосфера влияют на стрельбу; учились стрельбе с корректировкой с самолета, организации боя и взаимодействия с другими родами войск, особенно с кавалерией, т.к. мы входили в состав кавалерийской дивизии.

Часто к нам на занятия приезжал начальник штаба 110 ОККД Бимбаев Мацак Тонкеевич, большой специалист в этой области, и учил нас. Всегда он был внимателен к людям. Принимал он тепло и сердечно. Беседы с начальником штаба были приятными и трогали сердце. Начальник штаба своей душевностью снискал любовь и уважение всех конников и артиллеристов дивизии.

Всегда собранный, стройный, подтянутый, чуткий, любил общаться с людьми и поддерживать их.

Майор Бимбаев – приятный и умный учитель и собеседник. На высоком посту начальника штаба дивизии он сохранил простоту в обращении и товарищескую доступность.

Большое внимание мы уделяли спортивной и физической подготовке. Все мы знали, что только закаленные и крепкие бойцы способны вынести тяжесть войны. Кавалеристы требовали, чтобы мы занимались конным спортом. Надо сказать честно, что мы, политработники, от них мало отставали в езде на лошадях. Слабее мы стреляли  из личного оружия и рубили лозу. Время от времени меня и командира дивизиона вызывали в штаб дивизии на занятия по конному спорту. На таких занятиях я восхищался командиром 110 ОККД. Полковник Панин В.П. был отличным стрелком (стрелял без промаха) и лихим рубакой (рубил лозу с двух рук, на скаку перебрасывая саблю из одной руки в другую).

Как-то раз на таких занятиях начдив подозвал меня к себе и сказал: «Комиссар, дай мне своего «Строгого» (так звали моего коня), попробую его на рубке лозы». Отказать я не мог. Полковник отлично изрубил все лозы. «Строгий» летел, как стрела, помогая всаднику выполнить упражнение на 5 с плюсом. Командир дивизии подъехал ко мне в прекрасном настроении.

- Василий Сергеевич (так он впервые назвал меня), подари мне своего коня, век буду благодарен, а с моей конюшни возьми любого.

Что я мог сказать?

- Пожалуйста. Просьба старшего начальника больше, чем приказ. – А про себя подумал «Прощай, «Строгий»».

В этот же день я взял себе «Смелого». Какая-то боль в сердце была, но должен сказать правду о полковнике.

Панин В.П. исключительно скромный человек, большой знаток военного дела, прекрасный начальник и принципиальный коммунист. Его искренне любила вся дивизия и он этого заслуживал. А конь мой ему был более необходим, чем мне.

В конце марта 1942г. мы неожиданно для двух батарей получили тяжелые 120 мм минометы. К великому нашему счастью секретарь комсомольской организации дивизиона мл.политрук Пономарчук Порфирий Михайлович прекрасно знал этот миномет, уже стрелял из него на войне, умел его разобрать и установить, быстро готовил данные для стрельбы и знал, как увеличить прицельную огнестрельность. Он и стал нашим учителем. Учил он день и ночь командиров штаба и подразделений. Через два дня мы стали минометному делу обучать бойцов. Почти ежедневно проверял ход боевой подготовки начальник артиллерии дивизии майор Бобров Н.В. Поступили и 76 мм пушки. В двадцатых числах апреля месяца 1942 года приехала комиссия Сталинградского военного округа в составе двух подполковников и майора (фамилии которых я не помню) проверять боевую и политическую подготовку. От штаба 110 ОККД присутствовали: комиссар штаба дивизии батальонный комиссар Белкин И.И. и майор Бобров Н.В. Комиссия пришла к выводу, что артдивизион подготовлен хорошо, боеспособен, годен для вступления в ряды действующей армии.

Артдивизион состоял из 3-х батарей – одной пушечной и двух минометных.

1 мая 1942г. дивизион был построен на площади села Тундутово. Поздравили с праздником, зачитали праздничный приказ Верховного Главнокомандующего, а затем командир и комиссар дивизиона в присутствии представителей политотдела дивизии приняли от всего личного состава военную приягу.

2 мая в селе Садовом проводились конно-спортивные состязания. После состязаний приказано было вернуться в части и готовиться к длительному маршу. 3 мая 1942г. в 7 часов утра дивизион был построен. Проверили все и в 8 часов двинулись в поход к Дону. Во время похода проводили занятия по тактической подготовке, отрабатывали действия службы дозоров и постов ВНОС, расчленение дивизии при налете авиации противника.

Тяжело было, но никто не роптал, т.к. знали, что эти навыки пригодятся в бою с противником. 9 мая вся наша 110 ОККД, совершив 200-километровый марш, расположилась в районе станицы Кутейниковской на большой привал.

13 мая 1942г. 110 ОККД продолжила марш к р.Дон. Дивизиону было приказано сосредоточиться на восточной окраине станицы Багаевской в 14.00 20 мая. Приказ четко выполнили. Штаб 110 ОККД распорядился об отдыхе (марш более 500 км) и приведении в порядок лошадей, оружия и транспорта. Отдыха два дня, а затем снова приступили к занятиям по боевой и политической подготовке. Дивизион расположился в яблоневом саду на левом берегу Дона. Нас учил начальник артиллерии дивизии майор Бобров Н.В., опытный и всесторонне знающий свое дело кадровый офицер, человек высокой культуры, крупный специалист в области военной техники и боевого применения артиллерии, вдумчивый, спокойный, неутомимый, оперативно грамотный офицер, блестящий артиллерист, беспредельно преданный сын нашей Родины и отзывчивый товарищ.

Каждое служебное поручение он выполнял со знанием дела, пунктуально и с творческой энергией. Этому учил и нас. При встречах с ним меня пленили разносторонняя осведомленность в вопросах военного дела. Умный, широко образованный артиллерист, он великолепно разбирался в области тактики и нам щедро передавал свои знания.

Николай Васильевич с первых дней приезда в 110 ОККД сразу развил активную деятельность с артиллеристами артдивизиона и полков и сумел завоевать авторитет. Нам он особенно нравился своей высокой требовательностью, беспокойной заботливостью о постоянном совершенствовании боевой и политической подготовки.

Майор любил артиллерию и всегда повторял «Артиллерия – бог войны». Часто с офицерами проводил занятия, после которых все мы чувствовали свой оперативно-тактический рост. Он вникал также и в вопросы партийной жизни. К офицерам и солдатам он относился с большим тактом. Мы высоко ценили его военную эрудицию, большой опыт и всегда относились к нему с уважением. Словом он был достойным командиром и умелым воспитателем. Позже он погиб под Одессой.

В конце июня 1942 года командир дивизии сказал, что на днях приедет в артдивизион, чтобы посмотреть нашу боевую подготовку. Я был польщен вниманием и признался, что у нас еще много недостатков, а уже идут боевые действия.

- Будем вместе устранять недостатки, - сказал полковник. При этом улыбнулся и добавил – Это хорошо, что не скрываете недостатков, но я уверен, что вы не ударите   лицом в грязь.

В дивизионе я доложил командиру о разговоре с командиром дивизии Паниным В.П. Капитан Дыба поднял всех на ноги. Готовились к встрече с полковником.

Через три дня по распоряжению штаба дивизии дивизион был выведен в полном составе на смотр и учения. Командир дивизии на «Строгом» поднялся на пригорок и внимательно следил за учением. Конь под комдивом был особенно горяч, но всадник твердой рукой и крепкими шенкелями решительно подчинил его своей воле. Вначале учение шло по командам голосом, затем по командам шашкой и флажками. Движение, перестроение, повороты, остановка, выбор огневой позиции, использование местности, связь, управление и другие задачи бойцы выполнили четко. Комдив был доволен. Он подъехал к нам, встал на стремена и обратился к бойцам: «Я старый вояка и хорошо знаю боевую подготовку не только конницы, но и пехоты и артиллерии. Сегодня вы показали, что свой долг перед Родиной выполняете честно, серьезно готовитесь к боям с фашистским зверьем. Так надо и продолжать. Хорошая боевая подготовка, высокое сознание своего долга перед народом – залог непобедимости Красной Армии. Спасибо вам, порадовали вы меня сегодня». Командиру и мне пожал руку, улыбнулся и сказал «Отпустите дивизион на отдых, а мы с вами посмотрим, как живут артиллеристы».

Более двух часов он беседовал с солдатами и офицерами, рассказывал эпизоды из гражданской и Великой Отечественной войн.

Только когда пришло время обеда, он поднялся и на прощание сказал «Я пришел к выводу, что артиллеристы любят своих командиров, доверяют им и пойдут за вами в огонь и воду».

Проводив полковника Панина, командир и я тут же обсудили, что надо делать, чтобы боевая и политическая учеба протекала и дальше успешно. Похвала комдива воодушевила весь личный состав, что было видно по результатам дальнейшей учебы. Для всех командиров и политработников полковник дал пример простого товарищеского обращения с солдатами, что достойно подражания.

Надо сказать, что В.П.Панин часто потом бывал в дивизионе и подолгу беседовал с солдатами и офицерами и всегда был не только начальником, но и желанным старшим товарищем. Он погиб в 1944г., оставив о себе добрую память.

Не забывал нас и комиссар дивизии, полковой комиссар Заярный С.Ф. 9 июля утром рано я увидал красивого человека, по-военному подтянутого. Его глаза светились доброжелательностью, а ровный и спокойный голос говорил об уравновешенном характере и уверенности в себе. Я очень много слышал о нем хорошего. Комиссар Заярный С.Ф. – твердый большевик и чудесный человек, знавший душу солдата, хорошо понимающий, как к кому подойти, с кого что требовать. Его любили и уважали солдаты и офицеры, он был душой нашей дивизии. Мне хотелось проникнуть в его душевный мир, понять его, как человека и комиссара, подражать ему во всем.

Встреча с С.Ф.Заярным была большим событием для всего личного состава артдивизиона. Полковой комиссар шел к нам с определенной целью, его интересовала боевая готовность артдивизиона. Прежде всего он тщательно ознакомился с организацией питания и остался доволен приготовлением пищи. Уходя с кухни, он крепко пожал руки всем поварам. Надо было видеть их глаза. Потом он обошел «общежития», красные уголки и в заключение осмотра спросил капитана Дыбу К.Г.: «Как у вас обстоят дела с боевой готовностью, ведь вы стоите в прифронтовой полосе».

Командир ответил, что все солдаты и офицеры понимают свою задачу и готовы выполнит свой воинский долг перед Родиной.

- Ну что ж, это похвально. Давайте сигнал «тревоги».

Командир и я этого не ожидали, но и не растерялись. Обращаясь к дежурному артдивизиона, командир приказал «Дайте сигнал «боевой тревоги»».

Через несколько минут дивизион был поднят и сосредоточился в районе расположения. Комиссар дивизии очень внимательно проверил вьюки со 120 мм минометами, вьюки всадников-связистов, разведчиков, взводов управления, их вооружение, состояние и общую боевую готовность. Особенно тщательно проверял он 1-ю батарею 76 мм пушек и сделал довольно суровое замечание одному артиллерийскому расчету, который в суматохе забыл прицел.

- Вы знаете, к чему эта оплошность ведет на войне? – спрашивал комиссар.

Бойцы молчали и порядком краснели.

- Учтите эту ошибку, товарищи, и никогда ее не повторяйте.

Проверил партполитаппарат, секретарей комсомольских организаций по патриотическому обеспечению боевых задач.

Осмотрев боевую готовность, комиссар дивизии предложил вводную тактическую обстановку. Артдивизион стал действовать. Захватил раньше «противника» тактически выгодный рубеж и открыл огонь по «врагу»…

После отбоя тревоги комиссар обратился к артиллеристам: «Товарищи бойцы, командиры и политработники, спасибо вам за честный солдатский труд. Все, что артдивизион показал сегодня, достаточно похвально. Я призываю вас еще усерднее поднимать свою боевую готовность, чтобы достойно встретить гитлеровцев и громить их беспощадно. Наше дело правое и мы победи». В ответ раздалось громовое «Ура».

Было видно, что артиллеристов тронули за сердце взволнованные слова полкового комиссара. Я был очарован душевностью этого человека. Не скрою, я мечтал быть похожим на этого замечательного большевика, чудесного товарища и талантливого комиссара. Я и сегодня помню еще: плотный, выше среднего роста с красивой шевелюрой, умными глазами и приятным лицом. Заярный С.Ф. пользовался заслуженной популярностью во всех частях 110 ОККД. Это был человек широко образованный. Говорил он коротко, четко излагая свои мысли. Мы удивлялись его выносливости, как говорят, «он всегда был в седле», удивляла его собранность, фанатическое упорство в освоении военного искусства. Комиссар Заярный и начподив Заднепрук А.И. – это неразлучные боевые друзья, прекрасные руководители.

В конце июля 1942г. в артдивизион приехал комиссар дивизии полковой комиссар С.Ф.Заярный. Он приказал мне создать отряд в 40 человек во главе со мной, чтобы помогать начальнику поддерживать порядок на Багаевской переправе, обеспечить пополнение оружием, боеприпасами за счет отходящих частей, солдат и офицеров в тылы нашей армии.

Отходившие на новые рубежи передали нам 76 мм и 45 мм пушки, минометы, ПТР, ручные пулеметы, гранаты, автоматы, боеприпасы, приборы, транспорт.

Нашему примеру последовали и кавалеристы других частей дивизии. Мы вооружились до зубов. Некоторые отступавшие солдаты присоединялись к нам. Наш артдивизион стал намного сильнее.

Комиссар дивизии С.Ф.Заярный погиб в боях за Дон 26 июля 1942г. Добрую же память о нем мы пронесли через всю свою жизнь.

Политическую работу в 110 ОККД возглавлял политотдел, начальником которого был ст.батальонный комиссар Заднепрук А.И., человек одаренный, умеющий правильно нацелить деятельность командиров и политработников и партийных и комсомольских организаций частей и подразделений.

Антон Иванович помогал нам изучать личный состав дивизиона, давал ценные советы и наставления, учил как работать с бойцами, чтобы они отлично овладели военной техникой и умели мастерски бить врага без промаха, учил, как воспитывать любовь к Родине  у солдат и офицеров и ненависть к фашистам.

По долгу службы я стоял к нему близко и поэтому знал его хорошо. Он призывал офицеров быть на видном месте в боевых порядках. Солдаты должны их видеть. Да и сами офицеры должны знать, что их видят солдаты, смотрят за их поведением, берут с них пример, ровняются по командирам. Наш начподив воспитывал в человеке высокие нравственные качества, героизм, мужество, желание служить верой и правдой Партии, Родине, и это позволило ему в своих глубоких по содержанию выступлениях, беседах и статьях вести конкретный разговор о советских людях-патриотах и звать всех к подвигу. Его любовь к Родине беспредельна. Антон Иванович верил в нашу победу и эту веру передал нам – командирам, политработникам и солдатам. Всегда начподива мы видим в боевых порядках там, где тяжелая боевая обстановка, там, где был комиссар дивизии С.Ф.Заярный, там был и начполитотдела А.И.Заднепрук, там были работники политотдела. Наш начподив уже имел боевой опыт и он старался его передать нам, а это для нас было весьма ценно и поучительно для боя.

Комиссар дивизии и начподив большую часть времени находились в частях и подразделениях и оказывали нам большую практическую помощь и в период формирования и обучения и особенно в период тяжелых боевых действий. Мы вынесли с поля боя тяжелораненого начподива А.И.Заднепрука. Он из ПТР уничтожал фашистские танки.

Коммунисты – верные помощники и надежная опора в учебе и бою!

Прошло много лет, но я невольно вспоминаю партийную жизнь 3-й минометной батареи Отдельного конно-артиллерийского дивизиона 110 ОККД.

Помну, как-то под вечер Калакутский, командир 3-й минометной батареи, попросил парторга этой батареи Бадмаева задержаться.

- Есть разговор, -сказал озабочено он. – Впереди бои. Поэтому сейчас важнее важного – в короткий срок обучить пополнение, сделать его способным вести успешную оборону и наступление. Надеюсь на помощь парторганизации.

Да задача сложная. Как в батарею, так и в артдивизион пришли люди с разной общеобразовательной подготовкой (были и неграмотные, были и такие, которые не знали русский язык), различные по возрасту.

Во второй батарее 9 коммунистов. Это большая сила. Нужно было использовать знания, опыт, энергию каждого коммуниста.

Парторганизация 2-й батареи строила свою работу так, чтобы партийцы постоянно были в ответе за все, чем живет, за что борется, к чему стремится батарея, за боевую ее подготовку.

С коммунистами проводились отдельные занятия, как по огневой, так и по политподготовке.

Обеспечение боеготовности батареи – вот вокруг чего шел всегда разговор с коммунистами в индивидуальных беседах и на парсобраниях. Коммунисты проявляли глубокую заинтересованность в ее успешном решении. Командир огневого взвода, член партии Манцыков заявил на партсобрании , что много е зависит от нас самих, от того, как будем готовить и проводить занятия и тренировки. «Будем дорожить каждой минутой учебного времени, приближая учебу к боевой обстановке и только тогда добъемся успеха», - призывал политрук батареи Гавиносев. Коммунисты горячо помогали командирам поднят качество боевой учебы. Коммунисты не знали покоя ни днем, ни ночью. Они стали передовиками боевой и политической учебы. Стали достойным примером. Партсобрания играли немаловажную роль в деле боевой учебы. Решения принимали короткие. Конкретные задания получил каждый коммунист. Одному поручалась забота о проведении викторины по знанию минометной техники; другому организовать вечер вопросов и ответов по изучению топографической карты и как провести «привязку» батареи; третьему поручалось провести пропаганду опыта боевой работы лучших расчетов, имелось в виду показать молодым минометчикам чему можно научиться за короткое время, если проявлять старание, настойчивость и перенимать опыт передовиков.

Старшине Ургадулову, члену КПСС, партсобрание поручило выступить перед новичками и рассказать, как фронтовики относятся к боевой технике, как ценят любую возможность для изучения оружия, как отрабатывали моторность, скорострельность, бить по врагу без промаха, опережая его.

Старшина Калдинов, участник боев с гитлеровцами, рассказывал, что оккупантов можно и нужно бить. Нетрудно представить себе, с каким интересом слушали его необстрелянные солдаты.

Коммуниста Чимидова обязали подобрать редакцию стенной газеты «За Родину», в которой отражать боевую учебу солдат, как успешно готовят они себя к схватке с лютым врагом.

Сержант Кальдинов возглавил выпуск боевых листков (в неделю раз, а бывало и чаще, если это вызывалось событиями на фронтах Великой Отечественной войны).

Боевые листки призывали бойцов брать пример с лучших, и когда отправят на фронт, громить врага наверняка и беспощадно.

По тому, с какой искренностью выступали коммунисты и беспартийные, чувствовалось, что собрание достигло своей цели. Политрук и парторг помогали коммунистам выполнить партийные поручения, следили, чтобы решения претворялись в жизнь. К сожалению, тут иной раз не обходилось и без осечек.

В 1-м взводе мл.лейтенанта Манцынова предстояла тренировка в боевой работе. Казалось, что все будет, как надо. И Манцынов и солдаты как будто полностью подготовились к занятиям. Но началась тренировка и выяснилось, что на одном из минометов нет прицельного приспособления. Без него не обойтись. Ушло немало времени, пока бегали за ним. Налицо была неорганизованность, допущенная в самом начале занятия.

- Что не получается? – спрашивал комбат взводного. – На собрании договорились беречь каждую учебную минуту, а на деле потеряли дорогое нам время.

- Забыл проверить, - искренне досадовал мл.лейтенант, - Да, не знаю, как это получилось. А забыл потому, что не хватает требовательности к себе.

На очередном партсобрании мы потребовали у мл.лейтенанта объяснений.

- Больше не повторится этого, - заверил он товарищей.

Претензий в дальнейшем к нему не было.

В парторганизации 2-й батареи установилась такая традиция: партсобрание начинать с информации о выполнении принятых ранее решений. Это дисциплинирует коммунистов, повышает их ответственность и активность, укрепляет их уверенность в том, что за словами последует дело.

Не стану останавливаться на деталях, а скажу главное: общими усилиями в течение месяца научили новобранцев готовить миномет к бою и стрелять из него.

Безусловно этому способствовало: показ действий лучших расчетов, выпуск стенгазеты и боевых листков, технические викторины и многое другое.

Ведущими, безусловно, являлись коммунисты. Личным примером они вдохновляли минометчиков на отличную учебу по боевой и политической подготовке. Ответственность коммунистов подняло и то, что они отчитывались на партсобраниях о выполнении ими партийного и служебного долга. После таких отчетов коммунисты работали еще старательнее, с огоньком. Требовательность исходила, в первую очередь, от парторга и политрука.

А чтобы секретарь имел моральное право требовать, он сам являлся отличником боевой и политической подготовки. Так шаг за шагом парторганизации мобилизовали бойцов на боевое большое дело.

Наряду с усовершенствованием боевитости подразделения, парторганизация проводила большую работу по укреплению политико-морального состояния бойцов. Она направлялась на то, чтобы все прониклись решимостью отстаивать нашу землю, чтобы воодушевлять людей на подвиг. И надо сказать откровенно, что сделано в этом смысле немало. Такую же работу проводили парторганизации других батарей Отдельного конно-артиллерийского дивизиона 110 ОККД.

Сознание того, что на нас возложена задача защищать нашу святую советскую землю, удесятеряло наши силы.

Воины клялись сделать все, чтобы скорее разбить врага.

Неравный бой

На лето 1942 года враг ставил задачу: уничтожить наши войска западнее Дона, захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказские горы.

Выходом к Волге в районе Сталинграда он пытался обеспечить эту задачу. В конце июня 1942 года, сосредоточив на южном крыле советско-германского фронта крупные силы, вражеские войска перешли в наступление, прорвав нашу оборону, устремились на юго-восток. Наши войска отходили под ударами превосходящих сил противника, главным образом в танках и авиации. Враг рвался к Дону, чтобы его форсировать, а затем продвигаться на Волгу и Кавказ.

15 июня 1942г. полковник Хомутников Василий Алексеевич нашел меня на Багаевской переправе на Дону, где я с 40 артиллеристами поддерживал порядок во время переправы. Через Багаевский мост шли нескончаемым потоком днем и ночью солдаты и офицеры, пешие и конные, шли они злые и голодные. Остановить их мы не могли. Нелегко было на этой переправе от давки и беспорядка. Зам.командира дивизии отозвал меня в сторону и сказал:

- Ты можешь помочь нашей дивизии и своему артдивизиону.

Прошу разъяснить – чем?

- Отступает много солдат и офицеров. Многие, если с ними поговорить душевно, останутся в нашей дивизии. Да и техника нам пригодится, особенно нам нужны пушки, минометы, ПТР, пулеметы, автоматы, гранаты, бутылки с горючей смесью. Теперь ясно, комиссар?

- До вас, товарищ полковник, мне об этом никто ничего не говорил.

Полковник продолжал мне втолковывать:

- В своем большинстве эти люди – не трусы, он растерялись. Огромное преимущество в военной технике, стремительное продвижение вглубь нашей страны многих ошеломило. Трудно было сразу им опомниться от такого удара. Нам надо это понять.

От слов Василия Алексеевича я как бы прозрел.

- Дошло, товарищ полковник, дошло. Ваши слова запали мне в сердце. Дайте нам еще человек 60 кавалеристов, чтобы решительнее и смелее задерживать отступающих и отбирать оружие.

- Конники прибудут сегодня в Ваше распоряжение. Действуйте.

- Есть действовать.

Уехал полковник, а я еще долго смотрел ему вслед. Я понял, что много, очень много зависит от командиров и политработников, от воли и силы духа. Где крепкие кадры, там части и подразделения дрались с врагом уверенно, враг получал достойный отпор. Упорно дрались воины 110 ОККД.

Солдаты без командира уже не солдаты. И тогда солдатам надо помочь. Вот это и делала 110 ОККД по указанию зам.командира дивизии полковника Хомутникова В.А.

В наш артдивизион влилось около 50 человек отступающих солдат и два офицера-сапера.

Достали мы у отступающих: четыре 85 миллиметровых противотанковых пушки, три 76 мм пушки, пять 45 мм противотанковых пушек, одиннадцать ПТР, один счетверенный зенитный пулемет и две 37 миллиметровые зенитные пушки. Зенитные средства (пулемет и пушки) мы получили в качестве премии от начальника Багаевской переправы полковника Маркова, чтобы мы хотя бы маломальски защищались от вражеской авиации.

Со второй половины июня и особенно с 14 июля 1942г. враг стал мелкими группами просачиваться на левый берег Дона.

Кавалеристы подстерегали их, прижимали к Дону и расстреливали, а кто из них бросался в Дон, тот в Дону и тонул.

19-20 июля 1942г. враг ведет постоянную разведку «фоккевульфами» (рамами) и усиленно бомбит боевые порядки 292 кп, 273 кп и Отдельный конно-артиллерийский действия.

24 июля 1942г. 292 кп взорвал Багаевский мост (переправу). Мелиховская переправа была под постоянным нашим огнем.

Враг стремился прорваться через Дон в районе Раздорской и Семикаракорской.

Передний край обороны 110 ОККД был растянут, между обороной полков имелись большие разрывы. Враг беспрерывно бомбил 24 и 25 июля. 25 июля 1942г. своим артдивизионом мы помогали огнем 292 и 273 кавполкам удерживать Раздорскую переправу. В этот день враг прорвал оборону наших войск в районе Константиновской. Прорвав оборону в полосе 156 сд, которая вела боевые действия справа, вражеские танки вышли в тыл 110 ОККД. Обстановка осложнялась, бои приняли тяжелый и кровопролитный характер. Все эти дни жили мы в тревоге. Трудно было предугадать, что будет завтра. Знали, что враг уже на левом берегу Дона, ведем тяжелые бои. Надо нам проводить инженерные работы. Укрепляли оборону.

Ночью артдивизион вернулся в Ажинов. 292 кп перебросили в Карповку. Артдивизиону командир 110 ОККД поставил задачу оборонять в районе х.Ажинов. Дивизион разделился на два отряда. Во главе первого стал командир ОКАД капитан Дыба К.Г. Вторым отрядом поручили командовать мне.

26 июля 1942г. встречали мы в полной боевой готовности. С рассветом 26 июля 1942г. гитлеровцы начали наступление танками и механизированными соединениями. Завязался кровавый бой. Подобного в последующих боях мне не пришлось встречать. Разрывы бомб, снарядов и мин, грохот орудий, гул танковых моторов и лязг гусениц сотрясали землю.

Величайшую стойкость и выдержку, превосходную выучку показали наши артиллеристы и кавалеристы. Они не дрогнули перед бронированной лавиной врага. В этом бою отличились все солдаты, сержанты и офицеры ОКАД. Трудно найти слова для характеристики их мужества и героизма. Они были достойны высшей похвалы.

В боевых порядках танковых групп следовала пехота и автоматчики на бронетранспортерах и в пешем строю. Под защитой танков пехота быстро продвигалась. Сильным огнем встретил наступающих наш ОКАД. Открыли огонь пушки, минометы, ПТР, пулеметы и автоматы. Орудия били прямой наводкой, ПТР в упор расстреливали вражеские танки. Разгорелся тяжелый, кровопролитный бой. Вражеские танки, попадая на наши минные поля, подрывались один за другим. Новая танковая волна оттаскивала подорвавшиеся танки и по их следам продолжала преодолевать заминированные участки. Артиллеристы самоотверженно сражались, используя все средства огня против атаковавшей танковой лавины.

Наши 45 миллиметровые пушки здесь сыграли свою активную боевую роль. Из этих пушек стреляли с близкого расстояния по гусеницам. Саперы под ураганным огнем врага забрасывали танки гранатами и бутылками с горючей смесью, поджигая танки. Были среди них и бесстрашные бойцы; они с минами в руках подбирались к остановившимся подбитым вражеским танкам и подкладывали под них мины. Погибали, но танки уничтожали.

Три ожесточенные танковые атаки были отбиты. Все понимали, что враг сильнее. Еще одна танковая атака и мы будем раздавлены бронированными чудовищами. Около меня находился начальник артиллерии дивизии майор Бобров Н.В.

Я ему говорю:

- Товарищ майор, горько, больно до слез, но придется поджечь нашу спелую пшеницу (враг наступал на нас по зрелому пшеничному полю). Выхода нет.

- Поджигай немедленно, фашисты, по всему видно, готовятся к новой атаке.

Я подал команду и термитные (зажигательные) снаряды сделали свое дело. Загорелось сухое пшеничное поле. Враг, боясь сгореть, поспешно отступил. Неожиданно наступила передышка. Хотя все понимали, что передышка будет короткой, сгорит пшеница, и гитлеровцы снова нападут на нас.

Передышка была использована для улучшения позиций обороны, т.к. всем было ясно, что скоро немцы повторят свои атаки.

Политработники, коммунисты и комсомольцы делали все, чтобы поднять боевое настроение людей, воодушевить их на подвиги. Придавая большое значение инициативе в бою, мы стремились сделать опыт находчивости и смекалки Францевича, Чимидова, Пономарчука, Мацинова, Горяева, Ургадулова достоянием каждого солдата. Агитаторы тоже рассказывали о боевом опыте и звали солдат к героической борьбе с врагами. Нам надо было сплотить людей, укрепить боевой дух, развивать стойкость и взаимную выручку солдат в бою. Эту задачу командиры и политработники сообща успешно решили. Интересно проводил беседы с молодыми бойцами артдивизиона комсомольский вожак Пономарчук о борьбе с танками:

- Страшно ли было? Еще как! Представьте, что на орудие, изрыгая огонь из пушек и пулеметов, несется бронированное чудовище. А мы на его виду должны развернуть орудие и ждать подходящей минуты, чтобы ударить сбоку или по гусенице (в лоб снаряд не берет). Страшно, конечно, а теряться нельзя. Растеряешься – пропадешь, враг убьет или раздавит. Страшно только первое время, а войдешь в азарт, обо всем забудешь. А если еще подобьешь гусеницу, и танк начнет на месте крутиться, или подожжешь его, то радостью наполнится сердце. У нас должна быть только одна цель – остановить, не дать пройти враге, нанести врагу как можно больший урон.

- Солдаты, вы уже прошли первый бой. Уже обстрелянные в первом бою. Теперь вы опытные солдаты и будете действовать более точно. Врага нам бояться нечего, пусть он нас боится. Главное – не теряться и бить врага с умом на уничтожение. Наше дело правое, мы победим! Иначе и думать нельзя!

Такая беседа, безусловна, была и доходчивой и крайне нужной. Люди, ставящие прежде всего преданность партии и народу, честно выполнили свой долг перед Родиной. В основе подвигов артиллеристов лежали коммунистическая идейность и нравственная потребность быть достойными сынами Родины, бессмертного Ильича.

Убитых похоронили тут же, раненым оказали помощь. Поднесли снаряды и патроны. Ожидали новой атаки. На поле боя осталась чудовищная мешанина – догорающие танки, обломки бронемашин, тела убитых фашистов. Видно было, что враг понес большой урон.

В воздухе две «рамы» пролетели на небольшой высоте над линией обороны нашего дивизиона. Было ясно, что разведчики-корректировщики доложат обо всем, что они обнаружили. Стреляли по «рамам» из зенитных пушек и пулемета, но не попали. Через 40 минут начали атаку девятками «юнкерсы». Самолеты налетали волнами и бомбили нас беспощадно. Нетрудно было догадаться, что вслед за «юнкерсами» появятся танки. Не прошло и 15 минут, как на горизонте со стороны х.Калинина показались немецкие танки, самоходные пушки и бронемашины. Танковую атаку немцы начали при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня и налетов бомбардировочной авиации. Самолеты, создав круг, пикировали один за другим, с воем сбрасывали бомбы на огневые позиции наших артиллеристов.

Прошло несколько минут и на нас двинулись танки и самоходные пушки. Действовали они группами по 25-30 машин. Между танками ползли бронемашины. Их сопровождали густыми цепями автоматчики.

Во всеоружии мы встретили врага: открыли огонь из пушек, винтовок и автоматов. Рухнула ветряная мельница, где был наблюдательный пункт 1-й батареи. Она как бы подпрыгнула, ударилась о землю, распалась как карточный домик – то ли от авиационных бомб, то ли от шквала огня танковых пушек. Танки лезли напролом. Одни останавливались и стреляли по нашим батареям, тогда как другие с подбитыми гусеницами вертелись на месте. Половина из них уже горела. Видно было, как из них выскакивали гитлеровцы и падали, расстрелянные нашими автоматчиками. Сопровождавшие танки немецкие автоматчики, попав под наш огонь, залегли. Ждали новую группу танков.

В воздухе висела вражеская авиация. Она беспрерывно бомбила наши позиции.

На 1-ю и 2-ю батареи артдивизиона во главе с капитаном Дыбой К.Г. враг обрушил свой огонь, щедро награждал их бомбами, снарядами, минами, но артиллеристы стойко и мужественно отбивали танковые атаки. По всему полю, сколько хватало глаз, вспыхивали разрывы.

Наши артиллеристы вели неравный, тяжелый бой, с наседающим противником. В жаркий солнечный день 26 июля 1942г., когда на небе не было ни тучки, а солнце пекло так, словно хотело всех нас сжечь, артиллеристы Отдельного конно-артиллерийского дивизиона с нашими славными кавалеристами вели непомерно тяжелый бой. В копоти, поте, грязи все выглядели кочегарами. Противник имел подавляющее превосходство, особенно в танках и авиации. Потери дивизиона были тяжелыми и невосполнимыми. Наши артиллеристы упорно дрались, об опасности все забыли. Вели жестокий бой с вражескими танками и пехотой. Отбили шесть атак. Вели беспрерывный огонь из пушек, противотанковых орудий, минометов, пулеметов и автоматов.

После сражения небо заволокло тучами пыли и пепла от разрывов бомб и снарядов. Сквозь них тускло просвечивались вспышки выстрелов и снарядных разрывов.

В яркий безоблачный летний день сделалось темно от пыли, гари и дыма. Сколько было немецких танков?. Их было не менее 80-100 штук. В начале боя огонь нашего дивизиона был настолько плотным и прицельным, что мы видели более 26 горящих немецких танков.

Прицельной наша стрельба была потому, что все до 26 июля 1942г. было промерено и подготовлены расчеты для артиллерийской стрельбы. На ОКАД 110 ОККД обрушился удар немецких танков огромной силы. Артдивизион понес большие потери, как в людях, так и в боевой технике и вооружении. Однако одолеть сопротивление артиллеристов врагу не удалось. Герои-артиллеристы и кавалеристы умирали, но не оставляли своих боевых позиций и давали гитлеровцам достойный отпор.

Несмотря на тяжелые испытания, настроение артиллеристов было бодрое, боевое. В этом сказывалась та большая воспитательная работа, которую проводили политотдел и мы – партполитаппарат дивизиона.

Отдельный конно-артиллерийский дивизион нанес немецким соединениям и частям огромные потери: на поле боя враг оставил около 60 подбитых и сожженных танков, уничтожено девять бронетранспортеров, много самоходных пушек, минометов и сотни гитлеровцев.

В самые неистовые часы бой около х.Ажинов 26 июля 1942г. напоминал пекло, настоящий ад. Тот бой враг не забудет никогда. Артдивизион отошел по приказу командира 110 ОККД, чтобы через некоторое время вновь уничтожать фашистов.

Для того, чтобы понять напряженность этого боя, я сошлюсь на один факт. На первую и вторую батареи (отрядкомандира артдивизиона капитаны Дыбы К.Г.), где было четыре 76 мм пушки, восемь 120 мм минометов, две 45 мм пушки, две 85 мм противотанковые пушки, три противотанковых ружья, одна зенитная 37 мм пушка, враг в наступление бросил 40 танков, 14 самоходных пушек, 12 бронетранспортеров. Наступление поддерживалось вражеской артиллерией и минометами, беспрерывно бомбила и расстреливала наши позиции вражеская авиация. Артиллеристы первого отряда приняли неравный бой. Подпустив врага на 400-500 метров и открыли огонь. Артиллеристы уничтожили 27 гитлеровских танков, 7 самоходных пушек, 8 бронетранспортеров. Но и наши батареи понесло большие потери. Осталась одна 85 мм пушка и один 120 мм миномет и около них 4 (четыре) солдата. Они продолжали вести неравный тяжелый страшный бой . Они подбили еще 3 тяжелых танка и 2 бронетранспортера. Вели бой до последнего снаряда, до последней мины. Погибли артиллеристы на боевом посту но не отступили.

Здесь погибли комиссар 110 ОККД полковой комиссар Заярный Сергей Федорович, и.о.начальника штаба майор Раабь Алексей Алексеевич, на редкость талантливый и волевой офицер, большой эрудиции и прекрасной души человек; командир Отдельного конно-артиллерийского дивизиона капитан Дыба Кирилл Геннадьевич высокоподготовленный кадровый офицер-артиллерист, пламенный патриот, старый коммунист, всю свою сознательную жизнь он посвятил Советской Армии, защите нашей Родины; секретарь партбюро артдивизиона политрук Кащеев Василий Михайлович верный сын нашей партии, который в духе советского патриотизма воспитывал солдат, сержантов и офицеров, всесторонне образованный политработник, хороший и верный товарищ, он обладал кипучей энергией и завидной жизнерадостностью, что являлось очень ценным качеством, особенно в тяжелые моменты, а таких моментов тогда было предостаточно, его крепко уважали солдаты в бою за то, что это настоящий коммунист ленинского типа.

Погибли командиры 1-й и 2-й батарей и другие офицеры, сержанты и солдаты этого отряда.

Второй отряд дивизиона также понес потери, но значительно меньшие. И здесь артиллеристы дали врагу достойный отпор. В этом «аду» они поддерживали организованность и строгий порядок, здесь нельзя было допускать неорганизованность или панику, ибо можно было при малейшей неорганизованности погибнуть всем. Стойкость, боевое мастерство, упорство всего личного состава позволили нам бить врага.

В часы боя комсомольский секретарь мл.политрук Пономарчук Парфирий Михайлович пересчитал «юнкерсы», которые нас бомбили. Насчитал их 36 и вел по ним огонь из счетверенного зенитного пулемета. Враг понял опасность и стал летать намного выше. А в следующую минуту он ремонтировал миномет, а затем стрелял по врагу из этого же миномета. Убедившись, что он действует, передал его сержанту. У кого-то «заело» ПТР. И снова зовут нашего секретаря:

- Паша, дорогой, скорей сюда, ружье «заело».

И от руки волшебника ПТР снова бьет по врагу. Как можно забыть этого любимца молодежи?! Он всегда в моем сердце – молодой, красивый, бесстрашный юноша, за которым в огонь и в воду или волны. Погиб он на огневом посту около зенитной пушки, когда расстреливал немецкие танки. Умирая от смертельных ран, Паша (Парфирий) призывал своих боевых друзей:

- Ребята, по врагу сильный огонь! Бейте их, проклятых выродков! Да здравствует наша любимая Родина!

Вечная память ему.

Нельзя забыть наших саперов во главе с лейтенантом Францевичем, который обучил связистов саперному делу. Они вместе с артиллеристами отражали атаки. Им поручили противотанковые ружья. Много трудились они на оборонных работах. На основном танкоопасном направлении они создали управляемые минные поля и фугасы. На них подрывались фашистские танки. Из ПТР они метили в гусеницы и заставляли подбитые машины крутиться на месте. В критический момент они шли с противотанковыми гранатами на танки врага. Уничтожали танки, погибая от своих же гранат.  Так славной и героической смертью погиб лейтенант Францевич, верный сын Белоруссии. Нам было искренне жаль его. Он сделал все, чтобы врагу нанести как можно больший урон. Пусть наша земля будет ему пухом.

Накануне 26 июля 1942г. помначштаба артдивизиона Пальчук, взятый в артиллерийскую школу во время войны из Саратовского оперного театра (тенор), узнал от солдат, что в Багаевском саду стоит испорченная противотанковая пушка. Он сходил туда, а когда вернулся, доложил мне, что пушку можно исправить.

- У нас нет ни техники, ни мастерских, - сказал я.

- Я попытаюсь поправить, - ответил мне Пальчук. Его слова я пропустил мимо ушей.

В разгар боя, к счастью, как с неба свалилась сорокопятка. Это лейтенант Пальчук ее «поставил на ноги». С двумя солдатами, прицепив эту пушку к подводе, он появился в бою. Лейтенант с полуслова понял меня и немедленно открыл огонь по вражеским танкам, целясь в гусеницы. К радости всех Пальчук попал первым снарядом в гусеницу немецкого танка. Танк вздрогнул и остановился, а затем закрутился. Из ПТР его подожгли. Кто-то доволный крикнул «Ура!» За ним подхватили бойцы «Ура! Ура! Ура!».

Танк горел словно факел. Из горящего танка выскакивали гитлеровцы, но тут же падали от наших пуль. Вскоре на нас налетели бомбардировщики. Были убитые и раненые. Несколько осколков получил и лейтенант Пальчук. Подобрали его санитары и отправили в госпиталь. О дальнейшей его судьбе я ничего не знаю. Умный и благородный артист и офицер. Всегда я желал ему счастья.

Жестокий бой мы тогда пережили. Наши воины и братья, в жизни и по оружию, калмыки, вели себя достойно, смело и решительно громили фашистов. Я как комиссар артдивизиона, сейчас с благодарностью вспоминаю о наших воинах.

Особенно мне запомнились: герои боя  Самбаев, Ургадулов, Манцинов, Чимидов, Кальдинов, Хамуров, Эрдниев, Горяев, Бадмаев. Русские и калмыки, украинцы и белорусы не посрамили ни себя, ни Родины в том роковом бою.

В.Найдин
22.04.1980г.